– Почему?
– Потому что соревнования, а не крысиный забег. Будем делать праздник. Жен, детей в зрители, бутерброды, лимонад.
– «Бабе мороженое, детям – цветы», – Данила засмеялся. – А второй сорт позовем?
– Какой второй сорт?
– Гастарбайтеров, приезжих, – начал объяснять Данила и сразу смешался, заметив, как тяжелеет лицо Бати. – Они работают постоянно,… чтоб не отвлекать.
Батя повернулся к Андрею:
– У нас, где приезжие работают?
– Погрузка, выгрузка, уборка.
– Данила, – Батя тяжело пристукивал кулаком по столу. – Ты с понедельника в отпуске на месяц. Дела сдашь Андрюхе.
– Ничего себе, – Данила радостно привстал. – Да я хоть сейчас. И на Мертвое море, на историческую Родину.
– Историческая Родина обойдется пока, а вот на погрузке поработаешь месяцок. Охолонешь.
– Да я. Да я. – Данила хватал ртом воздух. – Да я уволюсь.
– В грузчики не завтра. Время подумать у тебя есть, – жестко подытожил Батя, поднялся и пошел к выходу.
Данила шарил руками по карманам, отыскивая сигареты, заметил пачку на столе, торопливо закурил, несколько раз глубоко затянулся:
– Достали Батины ультиматумы. Просто, по-человечески интересно, почему он не ставит условий тебе?
– Не надо недооценивать Батю, – Андрей усмехнулся и тоже достал сигарету. – Он точно знает, что я уйду и не вернусь.
– А я – вернусь?
– Ты даже не уйдешь, – Андрей смягчил слова улыбкой. – Извини, я не грублю, просто констатирую факт.
Субботнее утро порадовало неожиданными для начала ноября солнышком и безветрием. Соревнование собирались начать в десять, но уже к девяти на территории активно тусовались болельщики и участники. Со стороны гаражей доносились звуки прогреваемых движков.
Из двадцати штатных карщиков, автографы и названия машин в списке оставили четырнадцать человек. Желание состязаться у многих исчезло напрочь, как только увидели имена признанных мастеров – Юрки Бороды, и Андрея, однажды при стечении народа поднявшего кар на два левых колеса и «нарисовавшего» по погрузочной площадке красивую ровную «восьмерку». Васька Кучерявый пробежал глазами список и без колебаний вывел внизу свою фамилию:
– Приз впечатляет, а я строюсь – деньги нужны.
Юрка Борода, надраивая ветошкой борта, радостно рассматривал надпись на лобовой доске кабины. «Мария» – имя красивое, слово звучное. Весь вечер накануне, сопя от удовольствия, вырезал из красной клейкой ленты и размещал буквы. Днем забежал на склад за воздушным фильтром и, пока копался в коробках, нечаянно разговорился с Машей. Легко и непринужденно вспоминали молодость и свою давнюю любовь. Вскоре Юрка спохватился о работе и ушел, но радость и уверенность в продолжении разговора не покидали.
Остановил пробегающего по гаражу с очень занятым видом Серегу Хохла:
– Пошто не участвуешь?
– Андрей забрал мою Хмарку, – горестно выговорил и расплылся хитрой улыбкой Серега. – Начальство надо уважать и уважить.
– Скажи, испугался?
– Не скажу, – Серега заулыбался шире и хитрее. – Ответь, чем отличается украинец от хохла?
– Да, хрен вас разберет. Ничем.
– От вы москали тупые. Украинец живет в Украине, а хохол, где ему лучше. Вот я – хохол, а еще судья-информатор, и удивляюсь твоему тыканью. Отныне только на «вы» и шепотом…
– Щас, – не умея скрыть хорошего настроения, Юрка широко улыбнулся. – Вали отсюда. Не подаю по субботам, а потому, свободен.
Юрка завел мотор и, осторожно подгазовывая непрогретым мотором, вывел погрузчик на площадку перед боксом. Хмарку Сереги Хохла осматривал, пританцовывая, Андрей, в камуфляжной спецовке и ярко-желтой бейсболке.
