В мгновение смерклось, наступила ночь, мне стало страшно от моей невнимательности. Визор показывает в какой стороне звездолет. Пробираясь к выходу из джунглей, я заметил, что спелые шары источают слегка заметное свечение изнутри. Выйдя к гравийному полю, я встал и замер от картины. Звезд не видно, небо черное, спутника у планеты нет, и ничто не освещает планету с неба, даже линия горизонта более не определима. Ноги хотят подкоситься, будто я более ни на чем не стою, а парю во тьме. Перед глазами только черное пятно с медленно уходящими от меня редкими светящимися шарами. Их свет с расстоянием тускнеет и это похоже на отражение звездного неба в озере.
Вдруг я обратил внимание, что один из шаров в стороне от меня погас. Сначала я привычно подумал, что он напоролся на острый камень и нашел свое место произрастания. Но потом подумал о животном, которое могло бы ими питаться. Рядом с тем погас еще один шар.
Я поторопился воспользоваться освещением – мой костюм покрылся мелкими трещинами излучающими свет. По воле мысли он фокусировался в нужном направлении. Сильно оттолкнувшись, костюм сработал, словно вторые мускулы, и я взметнулся на десяток метров в сторону звездолета.
Эластичный костюм мощно сжимается и разжимается, дублируя мои движения. Подо мной будто звездное небо. Пара десятков таких прыжков и вот я… дома. Я заскочил в шлюз и закрылся. Как я не пытался, я не смог разглядеть ничего вокруг корабля.
Успокоившись, я погасил освещение, включил защитный экран и подключился к системе анабиоза, которая уже успела подкачать свои запасы углеводов и микроэлементов на несколько биологических лет вперед. Хронограф быстро топит меня в своем эфире.
Погружение во сны хронографа
Широковещательное сообщение:
«На орбиту молодой терраформированной планеты Пара-Тета выведен естественный спутник с омикрона той же системы для создания приливных сил на планете. Новые параметры звездной системы Пара и обновленные карты навигации…»
Сны хронографа. Илья Жаров.
Солнечная система. Евразия, Агломерация.
Покой наполняет просторные комнаты моей квартиры, расположенной прямо под крышей самого высокого и престижного жилого здания в К11С4. Ничего не хочется делать уже несколько дней, никого не хочется видеть и весь день в мыслях собирается какая-то чушь.
Вспоминаю, что еще час назад на мой планшет поступило сообщение и заставляю себя прочитать его:
«Жаров, тут такое! Целый сектор могут поставить на карантин! Лезь в костюм и дуй в соседний С5 на площадь Альберта!»
Стакан воды… Бегом по лестнице… Серая парковка… Синие огни приборки… Ворота в С5.
– Стоять! – солдат Элитной Караульной Службы грозно гаркнул на широковещательном канале. Его подручный вышел на проезжую часть и выставил ладонь перед собой, объясняя, что нужно остановить транспорт, на случай если не слышу. Я представил документы, которые проясняют, что я старший научный сотрудник и, как оказалось, в сложившейся ситуации имею полномочия пройти пост. Спикер прогудел, и я продолжил путь по широкому полотну шоссе.
Шоссе упирается в «Площадь памяти работ физика-теоретика Альберта Эйнштейна» и огибает ее широким кольцом. На площади развернут научно-исследовательский лагерь, обычно используемый в полевых условиях вне Агломерации.
– Илюха, здравствуй! Еще разок! – Кирилл наполовину залез в открытую мной дверь автомобиля, чтобы пожать руку.
