— Выпьешь? — он поставил меня на ноги возле дивана и стола.
— Да, — я была бы не прочь заткнуть отголоски разума хмельной смелостью.
Вместо трусов впору было надевать на себя пояс верности, а ключ выбросить в море. Не знаю, как буду сдерживаться рядом с Романом, но как-то придётся. Как вариант: напиться до бессознательного состояния и вырубиться прямо на этом диване.
Смолов налил в красивые длинные фужеры шампанское и протянул мне один. Я отпила глоток и блаженно промычала.
— Очень вкусно, — я и в самом деле никогда ничего вкуснее не пила.
Осушив бокал до дна, я поставила его на столик и прошлась по комнате. Шампанское слегка ударило в голову. Рома стоял на месте и наблюдал за мной. На секунду я пожалела, что облачилась в такой откровенный наряд. Вдруг у него от воздержания сорвёт крышу, и он накинется на меня как маньяк? Я ведь толком ничего о нем и не знала.
— Нравится вид? — спросил он хриплым голосом.
— Да, очень.
— Я каждое утро купаюсь. Хочешь, поплаваем? — предложил Смолов, не спуская с меня глаз.
— Нет. Как-нибудь в другой раз, — которого не будет.
Но уж слишком откровенная обстановка и атмосфера окружали нас. А я не собиралась заканчивать этот вечер сексом. От одного этого слова и воображаемой картинки наших тел на огромной кровати, которая стояла в углу, меня прошибла судорога между ног.
— Тогда остается музыка и кино, — Роман подошёл к плазме, включил ее, немного поколдовал с пультом, и пошла заставка фильма. — Иди ко мне, — сел на диван, широко расставив ноги.
Под темной рубашкой виднелась загорелая кожа, тесные брюки, казалось, вот-вот треснут на его бёдрах.
— Что за фильм? Эммануель или какая-нибудь другая откровенная эротика?
— Остров? — я удивлённо подняла брови.
— Тебе понравится.
— Я и не сомневалась, что мне понравится.
В последнее дни Романа и так стало слишком много в моей жизни и мыслях. И сложно говорить в масштабном ключе о наших общих увлечениях, но все, что ему нравилось, вызывало у меня встречный интерес. Даже не представляю, смогу ли забыть об этих днях, проведенных вместе с ним. Смолов вызывал у меня разные чувства, и все они носили взрывной характер.
Я присела рядом и устремила взгляд в экран.
— Боевик вышел в две тысячи пятом. Скарлетт Йохансон здесь вполне себе ничего.
— Тебе нравятся блондинки? — поведение Ромы вызывало недоумение. Он совершенно не пытался до меня дотронуться. Выбрал другую тактику соблазнения?
— Нравятся, — обнял меня. — Но больше брюнетки. Кудрявые.
Какое-то время мы молча следили за фильмом, а в итоге кино увлекло меня до самых финальных титров. Рома нежно поглаживал мои плечи и никак не посягал на мою территорию. Это вызывало недоумение и восхищение одновременно. Интересно, в бизнесе он потому всего и добился, потому что умел хорошо контролировать эмоции или был прирожденный стратег и тонко чувствовал настроение конкурентов и рынка? Ни одной лишней эмоции на лице. Невозмутимый и неприступный, словно не он все эти дни пытался меня соблазнить.
— Признайся, у тебя тоже есть подобный клон, а ты жаждешь бессмертия? — я внимательно сканировала лицо Смолова.
Суть фильма заключалась в том, что группу людей удерживали в изолированном специальном комплексе и выращивали как биоматериал для богачей, которые были больны неизлечимыми болезнями. Или не могли родить детей. Особенно меня сильно поразила сцена с родившей женщиной, которую потом убили, а ребёнка отдали настоящей, а не клону. Я до сих пор не могла уложить такой циничности в своей голове.
