Устойчивое развитие. Как обеспечивать рост бизнеса и создавать долгосрочные ценности - страница 5
Традиционные активно растущие зеленые технологии, такие как ВИЭ или электротранспорт, уже быстро растут в АТР, прежде всего в Китае. Южная Корея занимает десятое место по объему рынка электромобилей, большие надежды возлагаются на Индию – по прогнозам, к 2030 году она займет тут четвертое место. Значимый рост ожидается и для технологий улавливания и хранения углерода, особенно высоким будет спрос в странах Юго-Восточной Азии, которые не могут позволить себе быстрый отказ от «грязной» электроэнергии[12].
Прагматики исходят из того, что глобальные экологические, социальные или политические проблемы разрушают внешнюю среду бизнеса. Неважно, насколько вы успешны в очередном годовом отчете, если расплатой за это станут невыносимые условия жизни.
– Бизнес работает не в вакууме, а на одной планете, в одном обществе, – объясняет типичный руководитель компании-прагматика. – Например, Всемирный банк прогнозирует[13] к 2050 году огромную экологическую миграцию – 216 млн человек, и этот процесс уже идет. Для сравнения, последний миграционный кризис из-за событий на Ближнем Востоке оценивают в 2,5 млн. Это будет катастрофой и для государств, и для бизнеса. Разве это и не наша проблема тоже?
Более дальновидные компании не только учитывают внешние требования и тренды в области ESG, но и сами стараются делать все возможное для достижения целей устойчивого развития. Их корпоративные документы обычно ставят более жесткие ограничения по ESG-показателям, чем рамки законодательства или инвесторов.
– Идея Парижского соглашения состояла в том, чтобы не допустить повышения среднегодовой температуры более чем на полтора градуса к 2100 году, – говорит прагматик. – А мы достигнем этого рубежа к 2035-му, на 65 лет раньше. Это говорит о быстро нарастающих тяжелых последствиях, что необходимо учитывать в стратегических планах бизнеса.
События 2022 года мало повлияли на отношение многих российских компаний-прагматиков к ESG-повестке, потому что они уже интегрировали принципы устойчивого развития в свою корпоративную культуру, «изменили свою ДНК». Отметим, что немалая их часть была прочно связана с иностранными партнерами или имела западные материнские компании, из-за чего в 2022–2023 годах им приходилось делать сложный стратегический выбор, вплоть до ухода из России. Но те, кто остался, по-прежнему вдохновляют коллег своим примером и стимулируют их к ESG-трансформации.
По мере развития компании ESG становится гарантом дальнейшего роста и соответствия современным требованиям – ни один крупный международный партнер, биржа или банк не станет сотрудничать с компанией, у которой нет зеленых практик. Устойчивое развитие – это не только элемент стратегии, но и путь ведения бизнеса в современном мире[14].
Дарья Гончарова, директор по устойчивому развитию, «Полиметалл»
В каком-то смысле такие компании уже живут в будущем, в другом обществе. Они стараются учитывать интересы не только акционеров, но и потребителей, партнеров, сотрудников. Их подход к бизнесу можно назвать «здоровым образом жизни»: они стараются прилагать усилия сегодня, чтобы жить дольше и обеспечить лучшее во всех смыслах будущее. Причем зачастую это общая позиция – ее разделяют и сотрудники, и владельцы, и руководители.
Сегодня лидеры в области устойчивого развития все чаще относят себя к «борцам» – людям, которые считают, что мир меняется в худшую сторону, но у них есть возможность изменить его, в том числе делая организацию гибче, улучшая ее ключевые показатели и обеспечивая ей долгосрочные конкурентные преимущества. Лидеры нового типа не стремятся добиться экономической эффективности любой ценой. Они видят свою задачу в привнесении большего смысла в деятельность бизнеса, не жертвуя ее финансовыми показателями, а балансируя и создавая долгосрочную ценность деятельности предприятия для всех
Похожие книги
