Мы совершили посадку, и голограммы отключились. Кадеты высыпали в коридор и двинулись в сторону столовой, со смехом обсуждая, как эффектно выглядели ФМ и Бита, когда взорвались. Киммалин заметила, что я задержалась в классе, и хотела уже остановиться, но Кобб мягко отправил ее следом за остальными.
– Я объяснил им ситуацию, – сказал он, стоя на пороге. – Работники лифта сказали, что ты вчера вечером не спускалась в Огненную. Это правда?
– Я нашла себе пещеру примерно в получасе ходьбы от города и решила, что сэкономлю время, если останусь в ней. Я всю жизнь шарилась по пещерам в поисках съестного. Мне там удобнее.
– Ну, как знаешь. Ты принесла что-нибудь перекусить?
Я покачала головой.
– Впредь приноси. Я не хочу, чтобы во время тренировок ты отвлекалась из-за голода.
И он ушел. Вскоре я услышала в отдалении голоса. Смех, эхом доносящийся из столовой.
Я подумала, не потренироваться ли мне пока, но засомневалась, можно ли пользоваться оборудованием без присмотра. Однако просто сидеть целый час и слушать отголоски я тоже не могла, поэтому решила пройтись. После полетов я чувствовала на удивление сильную усталость, но после долгого сидения в кабине хотелось размяться.
Я вышла из здания школы, отметив по пути, что в коридоре расположились двое полицейских. Они что, действительно собирались следить, чтобы я не сперла булочку? Не много ли сил адмирал тратила на борьбу с каким-то ничтожным кадетишкой? С другой стороны, если уж ввязываться в драку, то надо драться до победы. Это заслуживало уважения.
Я покинула территорию базы и направилась к фруктовому саду, растущему за стеной. Кроме работников, ухаживающих за деревьями, там были другие люди в форме, которые прогуливались вдоль дорожек с поставленными на них скамейками. Похоже, не я одна наслаждалась присутствием настоящей растительности – не каких-нибудь грибов или мха, а живых деревьев. Добрых пять минут я гладила кору и трогала листья, подозревая в глубине души, что их сделали из какого-нибудь сверхреалистичного пластика.
Потом я прошла дальше и посмотрела на пояс обломков. Как всегда, я увидела огромный узор, приглушенно-серые пятна и линии в небе, но до них было слишком далеко, чтобы рассмотреть детали. Прямо над нами плыл небесный светильник, такой яркий, что на него невозможно было смотреть – тут же выступали слезы на глазах.
Я не увидела ни одного отверстия в поясе. Тот раз, когда я была с отцом, оказался единственным, когда я заглянула в сам космос. Слишком уж много слоев мусора вращалось вокруг планеты.
Какими они были – люди, построившие все это? Кто-то из детей в моем клане шепотом рассказывал, что Россыпь – это на самом деле Старая Земля, но отец лишь посмеялся над этой идеей. Ясно же, что эта планета намного меньше. Кроме того, у нас были карты Земли – совершенно ничего общего.
Но они были людьми или, по крайней мере, использовали наш язык. Поколение Бабули – экипаж «Непокорного» и его флот – знало, что Россыпь находится здесь. Они целенаправленно летели на эту старую заброшенную планету. Чтобы спрятаться. Только вот посадка оказалась куда более разрушительной, чем они предполагали. Я попыталась представить, каково им было. Потерять небо, потерять свои корабли, вынужденно разбиться на кланы и прятаться в пещерах… Интересно, они чувствовали себя так же странно, видя над головой свод пещеры, как до сих пор чувствую себя я при виде неба?
