Моих девчат мне носили по очереди, спасибо, медсестрам. Кровать была узенькая, и мы бы втроём с детьми непременно бы свалились. Супруг мой Иван был крайне заботлив и через них же медсестёр передал мне в палату молоко, копчености и ещё несметное количество того, что мне есть нельзя. Все продукты были переданы медсестрам обратно и благодарно съедены ими в сестринской. Я совсем не была в обиде и не могла смотреть на эту еду из-за огромной усталости и непереносимой жары. В палате было очень жарко. Начиналось лето, душное, тёплое, ненужное.
Меня накрыла жуткая тоска, несмотря на то, что я понимала: с появлением детей моя жизнь обрела смысл и значение, которого раньше не было. Мне не хотелось покидать роддом, в то время, как остальные родильницы стремились домой, к мужьям, к старшим детям. Они беспокоились, что их дом зарастёт грязью, а я беспокоилась о том, что, даже, несмотря на заботу о двух детях, мой супруг не прекратит свои придирки. Так и случилось. Поэтому в браке с ним я протянула ещё чуточку, чтобы дети в буквальном смысле встали на ноги. Но тот год дался мне нелегко.
Зарема, соседка иногда заходила и помимо необходимой ценной информации о своих былых достижениях в области материнства, оказывала мне существенную помощь. Она помогала развесить бельё или могла посидеть с одним из близнецов, пока я с другим ходила в поликлинику. Спасибо ей уже за одно это, безусловно. Но характер не изменить, и я больше помню о её глупых словах, чем о реальной поддержке меня. Надеюсь, что Зарема или ещё жива и в полном здравии, что сомнительно из-за возраста, или умерла со спокойной душой.
Несмотря на огромную занятость детьми, я умудрялась грустить после возвращения из роддома. Я помню считанные секунды, когда обстановка в доме напоминала сцены из нормальной жизни. Если мой супруг был дома, не было возможности радоваться материнству, солнышку, краешку моря, видневшемуся из высокого окошка на кухне. Словесные перепалки останавливались только на время обеда или ночного сна. В какой-то момент это стало абсолютно неинтересным, и я на полном серьёзе стала думать, чем займусь после возвращения в Москву. Как-то я наткнулась на совершенно ужасную передачу, где молодые пары проверяли своих партнёров на вшивость, в именно на склонность к адюльтеру. Сама подача материала, игра плохих актёров и грошовые интриги вызывали желание помыть руки, но что-то затаилось у меня в голове, и сама собой стала вырисовываться идея.
***
Женщина с распущенными золотыми волосами и чашами в руках сидит на берегу водоёма и выливает из золотых чаш воду в него. Она наполняет реку творчества тем, что есть у неё самой. Это новые идеи. На изображении нет эмоций, есть спокойствие и магия. Творчество – это дуновение, его нельзя положить в коробку, его нужно уловить. Творчество – это вода, которая испаряется на ярком солнце, течёт сквозь пальцы и исчезает в земле. Поэтому золотоволосая дева льёт воду не в землю, а в полноводную реку. Река собирает в себя идеи, концентрирует их, очищает от бытовой шелухи. На небе горят звезды и показывают нам, что миром идей управляет ещё и небо. Золотоволосая дева на карте Таро это я? В тот миг, когда я сложила своё умение фотографировать с юридическими познаниями?
Я буду запечатлевать факты измены и помогать составлять заявление на развод с разделом имущества. Я эта золотоволосая дева. Моя идея поможет мне заработать.
