Когда объявили танцульки, Кирилл Юрьевич пригласил меня на медленный танец. Я, слегка борясь с собой, приняла приглашение, но я не знаю, что со мной такое произошло…, было странно.
Во-первых, когда я услышала его предложение, то вмиг почувствовала, что мои ладошки вспотели, а по спине побежали мурашки. Во-вторых, мои ноги стали ватными, и я всё время боялась наступить ему на ногу.
Мы танцевали, и он положил одну свою руку мне на спину, под лопатку. Я напряглась, а Кирилл Юрьевич так улыбнулся, что ноги подкосились. Меня перетрясло всем телом, когда он сжал свою руку, побуждая меня тем самым сделать полшага вперёд, и я была просто вынуждена положить на него свои руки.
Кладя руки на его плечи, я искренне боялась облажаться. Понимаете меня, да? Очень странное и неприятное одновременно чувство. С другой стороны, мне было приятно вдыхать его парфюм и чувствовать его руки на своём теле. Одна из них была на моей спине, другая – подозрительно медленно ползла к моей попке.
Когда Кирилл Юрьевич сжал мою «булочку», я вздрогнула на секунду и хотела было отступить назад, но он дёрнул меня на себя, и я не успела ничего сделать. Так и стояла в непонятках, что – это сейчас было. Он снова улыбнулся, и мы продолжили танец. Весело, даже очень…
После я долгое ещё думала о том танце… О том, что тогда произошло. Почему я не обратила внимание на это, почему не забила тревогу. Может, я трусиха? Может, это был знак, что валить мне надо на все четыре стороны от этого человека, и как можно дальше?! Вот, что с нами делает влюблённость.
В какой-то момент я озадачилась, о чём в углу Алина так весело рассказывает Артуру Евгеньевичу, попутно тыкая пальцем в мою сторону? Он смотрел по указанному направлению, то кивая, то удивляясь, но вот его улыбка была совсем недоброй, а даже какой-то пошлой, что ли.
На мои просьбы передать суть разговора Аля всё время отшучивалась и переводила тему, то и дело намекая мне, что это для моего же блага. Главное – я ни в коем случае не должна говорить никому, что я ещё «девочка».
Хотя, знаете – это не то, что принято говорить всем подряд за чашечкой чая, конечно, но Алина так смотрела на меня, когда это говорила, будто случится война миров, не знаю как передать, я поняла это многим позже.
День был полон интересных впечатлений, но главное – это то, что мы устроили супер-пупер какую вечеринку в офисе… И шеф впервые назвал меня не Лерок, а Лерочка… Было так приятно, но он напился, и был очень пьяным и милым…
Такого наговорил после танца – весело было… Я даже и представить не могла, какой он может быть интересный собеседник, когда пьян.
В дальнейшем я просто мечтала, чтоб он ещё хоть раз назвал меня правильно, без издёвки в голосе… Увы, человеку было не дано… Может, воспитание дало о себе знать, а, может, и гены так проявились.
На самом деле я не очень хорошо помню этот день. Ведь я тоже выпила… Подозреваю что больше, чем того требовала норма приличия. Ну, переволновалась я, решила расслабиться.
Я не танцевала на столах, если вы об этом подумали. Я не устраивала стриптиза и не вела себя как последняя… про порт что то, или в порту, но, скажем, так более уверенней себя чувствовала, и вела я себя более раскованно. Мне не довелось совершить что-то из ряда вон выходящего, чтобы наутро чувствовать себя совестно, но и полной чистой радости я не испытала.
В стремление познать неизведанное мы часто ошибаемся на пути. Наша дорога извилиста и полна преград, но не все они так опасны, как в той присказке про чёрта: «Не так уж страшен чёрт, как нам его малюют»… Парочка или тройка действительно представляют огромную опасность. Самое главное на этом пути – это не попасть в ту самую, совсем неприметную, но такую опасную ловушку.
