Хорошие люди. Я изобразила рвотный рефлекс, засунув два пальца в рот.
– Ладно. Приятные люди. У них очень красивый дом. Викторианский стиль и все такое. У тебя будет своя комната. И, как я уже сказал, никаких детей.
– Они ирландцы? – спросила я.
– В смысле?
– Грейс все время попадались черные семьи. Поэтому я хочу только ирландцев.
– Да будет тебе, Холли. Их зовут Олдриджи. Звучит не очень-то по-ирландски. Но у большинства англичан есть примесь ирландской крови, это факт.
– Ха.
– Так что?
– Что?
– Что думаешь, Холли?
Я запустила в него бумажным шариком, целясь в нос, но Майко ловко перехватил его на лету.
– Вот что я думаю. Полное дерьмо.
Майко бросил шарик мне, я отбила, и мы какое-то время перекидывали его друг другу, пока Майко не отправил его обратно в мусорную корзину.
– Ох, Холли.
– Ох, Майко. – Мы схлестнулись взглядами, и я невольно улыбнулась. Майко был лучшим футболистом среди непрофессионалов. – Я не хочу в семью. Мне и здесь хорошо.
– Но ведь школа, Холли. Ты же совсем не учишься. С Олдриджами ты пойдешь в новую школу, начнешь с чистого листа. Это будет лучшая школа.
Я посмотрела на него так, будто хотела сказать: «Мне съесть лимон?»
– Холли. – Майко понизил голос.
– Да?
– Я хочу, чтобы ты кое-что знала. Не отказывайся от этого места из-за меня. Хорошо?
Я дернула молнию на толстовке.
– Ха-ха. Можно подумать, это из-за тебя.
– Просто я хочу, чтоб ты знала, Холли.
– Да, что?
– Я ухожу отсюда.
Повисло долгое молчание. Я отвернулась к окну и смотрела, как капли дождя летят вниз, словно муравьи-убийцы, посланные со смертельной миссией.
– Уходишь, Майко? – Мой голос походил на писк. – Что ты хочешь этим сказать?
– Холли, я устраиваюсь на новую работу. Пора.
В правилах сказано, что, расставаясь с куратором, вы прекращаете с ним всякие контакты. Навсегда.
– А как же наши планы на лето, Майко? Мы же собирались снова поехать в Девон? Ты обещал. Ты хотел научить нас серфингу, верно? Что насчет этих планов, Майко?
Он ничего не ответил.
– И что значит «пора»? – Я уже чувствовала, как тикает бомба, готовая разорвать мой мозг.
Рука Майко вдруг оказалась на моем плече.
– О, Холли.
– Ты – мой куратор, Майко. Ты и я, мы – команда. Ты сам так говорил.
– Это трудно, очень трудно объяснить. Видишь ли…
Я закусила губу.
– Мне нужно уходить, Холли. Я больше ничего не могу здесь сделать. Ты на скользкой дорожке. Что я не устаю повторять. Тебе нужен настоящий дом. Ты этого заслуживаешь. И Олдриджи – самый подходящий вариант. Они ждут тебя. Поверь мне, Холли.
Я встала со стула и схватилась за жесткую спинку. Мне не хотелось, чтобы Майко видел мое лицо, поэтому я отвернулась к окну и уставилась на мрачные деревья.
– И есть еще одна причина, Холли. Здесь у меня посменный график. Это разрушает мои отношения.
Он говорил о своей девушке, Иветте. До сих пор я даже не думала, что она существует, с таким-то именем.
– Что ж, счастливого пути, – сказала я.
– Просто дай согласие встретиться с ними. И тогда посмотришь, что ты чувствуешь. Давай, Холли. Пожалуйста.
Я уставилась на мертвые листья, устилающие лужайку.
– Надо переварить.
– Это «да», Холли?
Я не ответила.
– Просто «да» на встречу с ними, без всяких обязательств?
Я махнула рукой.
– Да, Майко. Все, что захочешь. Пойду, досмотрю, как освобождают бедных ирландцев из третьего класса.
Я вернулась к телевизору, когда «Титаник» уже накренился и торчал из воды под опасным углом. Грейс сидела на полу и, согнувшись в три погибели, красила ногти на ногах в странный цвет, обозначенный на пузырьке как «X.T.C.». В комнате разливался запах дешевого дезодоранта. Впрочем, здесь всегда так воняло. Трим сидел на спинке дивана и сотрясал кулаками воздух, пока корабль шел ко дну.
