– Имею. Интересно мне с Вами, Иван Иванович. Буду заглядывать на огонёк.
* * *
Овражки. Это на их дворовом языке так называлось то живописное место на берегу Москвы-реки. Там действительно было прежде много густо заросших оврагов, в которых мальчишки проводили изрядно много времени и находили для себя много полезного. Это и ветки под рогатки, трубки, чтобы пулять бузиной друг в друга перед цветением тополей; это и тарзанки. Аж дух захватывало. Дерево на вершине оврага, а долетаешь в высшей точке до середины, когда до дна высота с пятиэтажный дом. И ведь никто не побился, никто не соскочил. А всё потому, что от страха мертвецки держались за перекладину. Вот же были времена – сплошной адреналин.
Жора заулыбался, и на душе стало легче. Что-то хорошее в нём зрело.
* * *
Павел не решился открыть дверь своим ключом. Долго стоял у порога и прислушивался к себе и к тому, что за дверью. За дверью царила тишина. Он знал, что если позвонит и Марина ему откроет, пустит на порог, то обратной дороги в ту бродячую жизнь на дне уже не будет. «А хватит у меня сил? Смогу ли я сдержать слово и подняться? Мне сейчас как никогда нужна её сила, мудрость, терпение, поддержка. А если обману? Тогда просто утоплюсь», – он потянулся к звонку и услышал шум за дверью. В следующий момент она распахнулась. По другую сторону стояла Марина в халате и смотрела на Павла.
– Как? Как ты почувствовала, что я пришёл? Здравствуй, Марина.
– Здравствуй, Паша. Соседка тебя в глазок разглядела и мне перезвонила.
– Марина, знаешь, я сегодня Жору встретил. Помнишь, я рассказывал тебе об этом чудаке? Он такой… Денег дал на водку и сосиски оставил. Был сначала радостным, а как меня узнал, так словно ночь вокруг опустилась. Угасла вся радость в лице. И у меня всё оборвалось. Оставил я и водку, и сосиски… там.
Павел сделал движение головой, словно отсюда могло быть видно это самое «там».
– Помоги мне подняться. Хочу вернуться в школу, к себе… к тебе. К Жорику.
– Возвращайся, Паша. Я ждала. Пойдём, я покормлю тебя.
* * *
Дом Жора хорошо помнил, помнил и этаж, а вот какой подъезд – это ушло из памяти. «Их всего четыре. Точно не крайние, а вот второй или третий?» – этого он не знал теперь. Да и был он в квартире у друга только раз. Он же всё время на сборах, а Жора на репетициях или в физмат школе. Вспомнил детскую считалку: «Эники-беники ели вареники». Получилось, что в третьем подъезде.
Жора поднялся на пятый этаж. Нерешительно замер у двери, прислушиваясь. «Кажется, квартира обитаема. Может, Паша после ванны ужинает? Голосов не слышно. Это хорошо. Получается, что без скандала домой попал. А если это не та квартира? Всё-таки эники-беники не совсем научный метод определения…»
В этот момент дверь распахнулась второй раз за ночь. На пороге стояла высокая красивая брюнетка с собранными волосами и в домашнем халате.
– …Сработали беники. Вполне себе научный метод.
– Кто Вы? Что Вам надо? Какие беники?
Марина перевела глаза на пакеты из «Пуховика». «А, это он мне предлагает треники. Треники, только с дикцией проблемы. Стоп, какие треники в три часа ночи?»
– Нет, я ничего покупать с рук не буду.
Марина хотела уже захлопнуть дверь перед растерянным Георгием, как из-за спины раздался голос Павла:
– Марина, это Жорик. Тот, о котором я тебе рассказывал.
– Марина, Вы красивая, очень приятно. Я для Паши тёплые вещи принёс. Всё новое, неношеное. Я только ценники срезал. Паша хороший. Он обязательно поднимется. Уж я-то его знаю.
