Полицейский смотрел пристально, а в темных зрачках мужчины отражались собственные глаза Ала. Он выглядел совсем не как тот темнокожий коп в Сакраменто, пытающийся деликатно заставить маленького Ала вспомнить, как выглядели убийцы его мамы. Этот напоминал скорее тех мужчин в огромных синих куртках и меховых шапках, курящих у большой белой машины. Милиция вызывала у отца, да и у дяди, не большее доверие, чем копы в Штатах, но для совсем маленького тогда Ала выглядели внушительно. Мама говорила, они защищают их от алкашей из соседнего подъезда.
– Я из Калифорнии, – ответил Ал привычной фразой. – Бабушка японка, я сейчас живу у нее.
– Хм, – кивнул полицейский словно учитель, одобряющий ответ ученика, и перевел тему: – Значит, ты не дежурил в субботу?
– Нет, – ответил Ал, снова переходя на японский.
– А когда ты дежурный?
– В среду, – ответил Ал одновременно с учительницей Саеко. Та словно пыталась показать, что она знает, когда ее дети чем занимаются, что она не безответственный учитель.
Краем глаза Ал заметил движение – за стеклом в дверях кабинета торчали плохо скрытые макушки его одноклассников.
– Извините, я сейчас, – учительница Саеко, проследив за его взглядом, отправилась утихомиривать учеников за дверьми. Ал испытал некоторое напряжение, из всех троих взрослых, она словно служила молчаливой опорой, а теперь он будто сидел на допросе. По сути, так и было.
– Ты не видел телефон госпожи Киоко? – спросил полицейский, словно их не прерывали.
– Он лежал вот здесь, – госпожа Киоко наконец-то подала голос и подошла к учительскому высокому столу перед классом.
Ал помотал головой, он и вправду даже не подходил к столу, просто вышел из кабинета в тот день, болтая с Юдзуру.
– А не видел, чтобы к нему кто-то подходил?
Ал снова помотал головой, а про себя подумал, что вор не станет говорить о том, что он видел телефон.
– Дежурные проходили мимо за губками для доски, – добавил он, чтобы его ответ звучал увереннее.
– Они всегда вытирают ее первой, – это вернулась госпожа Саеко. Ал испытал прилив облегчения.
Полицейский кивнул, а потом снова обернулся к Алу.
– Если ты не против, могу я осмотреть твою сумку?
Ал открыл рот, но переспрашивать не стал, так и замер. Ничего секретного в его сумке не было: учебники, журнал с комиксом, пожалуй, он не хотел бы показывать свой блокнот с рисунками, но это не криминально. Но было в школьной сумке еще кое-что – новенький мобильный. Не украденный у учительницы Киоко, но слишком новомодный для внука его бабушки.
– Если ты не хочешь, я не имею право заставлять тебя. Пока, – добавил полицейский. – Но если следствие зайдет дальше, мне придется это сделать в присутствии учителей, твоих родителей…
– Все в порядке, – прервал его Ал и дернул с крючка парты позади свою школьную сумку.
Он достал учебники, стараясь спрятать куда-нибудь вниз стопки свой блокнот, как карточный шулер прячет туз вниз колоды, и как можно шире раскрыл пустую сумку, показывая маленькие кусочки стиралки и очистки от карандаша, прятавшиеся на дне. Тихо помычав что-то под нос, полицейский осторожно взял сумку Ала, проверил на наличие карманов. Затем заглянул в пенал, пролистал учебники, даже комикс с Человеком-пауком, последним шел блокнот.
– Красиво, – сухо прокомментировал он и наконец заметил новый телефон Ала. – Новый?
– Да, – бросил Ал, надеясь, что тот не станет включать мобильник. – Папа подарил.
