Утопия о бессмертии. Знакомство - страница 41

– Софию много раз грабили, и мусульмане, и сами же христиане – крестоносцы разных мастей. Положил конец грабежам Мехмет Завоеватель. Восхищённый величием и красотой храма, он повелел превратить Софию в мечеть. Так она стала Айей. А ещё он наказал одного из христианских грабителей Софии. То был четвёртый крестовый поход, и возглавлял его дож Венеции, не помню его имя…

– Энрико Дандоло.

– Ты знаешь?

– Он вошёл в историю, как самый престарелый правитель – стал дожем Венеции в восемьдесят пять лет и умер в девяносто восемь в крестовом походе.

– Да. И похоронили его в разграбленной им Софии. Его гробница там, на втором этаже. Султан Мехмет велел вскрыть гробницу и бросить кости цепным псам. Давай вернёмся к колоннам, хочу прикоснуться к ним. Они более древние, чем сам храм, и помнят языческих божеств. Их доставили сюда по особому указу императора, повелевшего свозить в столицу уникальные архитектурные элементы языческих храмов. Вот эти из порфира доставили из Рима из храма Солнца, а те из зелёной яшмы привезли из храма Артемиды Эфесской. Между прочим, храм Артемиды в Эфесе тоже датируется шестым веком, но шестым веком до нашей эры! Так что возраст этих колонн вообще не поддаётся восприятию.

Я выдернула ладошку из ладони Сергея, подошла к одной из порфировых колонн и коснулась её рукой. «Здравствуй! Сколько человеческих рук ты помнишь? Взяв грубый камень, люди обтесали его, отполировали и сделали тебя, желая сотворённой красотой почтить своё божество. Тобою украсили Храм Непобедимого Солнца. Потом, ограбив храм устаревшего культа, тебя привезли сюда – в Храм Божией Премудрости». Я прижалась лбом к колонне и увидела стоявших на коленях людей, а в отдалении от них фигурку священника, вздымающего руки кверху. Я ещё не поняла, что видение возникло из глубин памяти, как вдруг картинка изменилась, и ужас затопил моё сознание – я увидела разгорячённые потные лица одних людей – возбуждённые, сверкающие белками глаз, и плоские от страха лица других – стоящих на коленях. «Кровь!» Я застонала, оседая на пол и цепляясь рукой за постамент колонны.

Руки Сергея подхватили, не дали упасть.

– Маленькая, что? Что с тобой?

Я слышала его голос, хотела увидеть лицо. Где спасительное тепло его глаз? Видела только те – чужие, жестокие, пьяные от крови или пустые, помертвевшие от страха.

– Серёжа, уйдём… выведи меня отсюда. – Судорожно уцепившись за его шею, я крепко зажмурила глаза, стараясь изгнать видение.

Сергей помчался вперёд так, что у меня развевались волосы. В машине он гладил меня по голове, я слышала его ласковый шёпот, слушала тревожный стук его сердца, и смотрела на кровавую картину резни. Как только мы вошли в номер, я сбросила с плеч дублёнку и направилась в ванную. Разделась и встала под горячие струи душа. «Кто я в том времени? Чьими глазами я смотрю на происходящее? Кроме ужаса я ничего не испытываю. Ужаса перед зверской жестокостью воинов, ужаса перед рабской покорностью согбенных тел, беззвучно шевелящихся губ, остановившихся глаз. Во мне нет страха за свою жизнь. Значит, мне ничего не угрожало?» Я потрясла головой, села на пол душевой кабины и представила столб света, плотной стеной окруживший меня, проникающий в меня, вытесняя кошмар. Не знаю, сколько времени прошло, но ужас отступил, и я вспомнила о Серёже. Поднявшись на ноги, я выключила воду и раздвинула дверцы кабины.