А у меня всё вечно страшно напухает. Волдыри от крапивы надулись у меня огромные, не такие как у всех, глаз сейчас раздуло чудовищно, следы от комариных укусов были размером со среднюю монету, даже если их совсем не чесать… Меня всегда это раздражало. А вот сейчас подарило мне столько внимания!
И мы весело играли у меня во дворе с девочками и с Рэмом, а потом бабушка угостила нас молоком и конфетами.
Вечером, перед сном, я читала книгу. Глаза, вернее, мой единственный пока глаз, уже начинал слипаться, но мне очень хотелось дочитать, и хотелось продлить ещё этот день. В большой комнате, где спала мама с Георгом, тихонько бубнил телевизор. От этого спать хотелось ещё больше. Я отложила наконец книгу и засмотрелась на игрушки на полочке: барашка, утёнка и мишку. Мишку взяла к себе, обняла его под одеялом, чтобы уютнее было спать. Всё, сон сморил меня.
И опять снилось, как мы бегаем с мамой у пруда, купаемся, плаваем. Некоторые сны повторяются у меня то и дело. Хорошо, когда повторяются такие, как этот, добрые, радужные, прекрасные!…
Мама говорит, что за ночь нам снится огромное множество снов, просто запоминаем мы только некоторые. Если это так, я рада, что мне так часто запоминается этот, про нас с мамой на пруду. Я ведь и правда обожаю ходить с ней на пляж.
_________________
ГЛАВА 6
Бабушка с дедушкой купили козочку. Ох, с каким любопытством рассматривает её Мэри! Да и я тоже. Козочка белая, как и Мэри. Это небольшая козочка, и бабушка говорит «смирная». Я даже смогла погладить козий лобик. Я назову её Линда и буду сама иногда пасти, я уже пообещала бабушке.
Козочка маленькая и очень хорошенькая, с курчавой белой шёрсткой и блестящими глазками. Мы с бабушкой привесили ей бубенчик на ошейнике с надписью Линда и указанием нашей улицы и номера дома, на случай, если вдруг козочка потеряется, но я очень надеюсь, что этого не произойдёт.
Пока мы рассматривали козочку у нас во дворе, пёс Буян, что сидит в будке на цепи, отчаянно лаял. Буян огромный, лохматый и выглядит он очень угрожающе, но, на самом деле, он ужасно добрый, ни разу никого не укусил. Буян и лаять-то не особенно любит, но сейчас его, наверное, просто очень задело такое всеобщее внимание к козочке.
– Тише, Буян, тише! – говорила я ему. Я даже подошла к нему, присела перед ним на корточки и долго гладила, чтобы он не обижался.
Я помню как мы взяли Буяна, он был маленьким пушистым комочком с кривыми забавными лапками, с маленькими ушками.
Я носила его на руках, прижав к груди, и обожала с ним играть. Тогда ещё трудно было представить, что он вырастет в такого огромного цепного пса. Я люблю Буяна, люблю обнимать его за его мохнатую мощную шею, теребить ему холку. Иногда я беру Буяна с собой на прогулку в лес. И тогда он носится вокруг меня, прыгает, виляет своим мохнатым хвостом! Мои подружки Нино и Вита тоже всегда радуются, когда я беру Буяна гулять с нами. Я же говорю, он добрый! Они обе тоже играют с ним, гладят его по огромной голове, лохматой спине… Бросают ему палку, и Буян, высунув свой длинный и гладкий розовый язык, несётся за палкой и приносит её назад! Мне кажется, в эти минуты он счастлив!
Этим летом Буян заболел. Говорили даже, что он, возможно,… «издохнет». Он лежал неподвижно в своей будке, часто как-то глубоко и очень тяжело вздыхал, совсем не выходил, отказывался от еды и только изредка пил не спеша воду. Глаза у него тогда были грустные-прегрустные, нос сухой и горячий. И он всё время поджимал беспомощно лапы, они у него почему-то всё мёрзли. Рэм, соседский мальчик, принёс нам какое-то лекарство, они давали такое своей дворовой собаке Белке, когда та болела. Рэм сказал мне:
