– О чём это ты? – удивился Томас.
– Сама не знаю…. Наверное, приближается приступ. Надо будет на привале отхлебнуть из фляги сидра.
Дорога пересекала широкий и извилистый овраг, через который был переброшен надёжный деревянный мост. За мостом обнаружилась высокая изгородь с солидными, оббитыми железными полосами воротами.
– Куда следуем, недомерки? – презрительно поинтересовался худой и небритый стражник.
Томас гордо ткнул пальцем в большой серебряный медальон, одетый при прощании ему на шею Олмером, и веско пообещал:
– Ещё раз вякнешь непочтительное слово – навсегда останешься без живительного сидра и сдохнешь в страшных муках, прикусив язык и захлебнувшись собственной слюной. Понял меня, урод высокорослый? А, если понял, то живо отворяй ворота! Не жуй сопли.
– Какой ты у меня, однако, – с непонятными интонациями в голосе шепнула Мари. – Героический такой и строгий…
– Как же иначе? Мне надо срочно выбиваться в легендарные герои и попадать в баллады. Сама же велела вчера. Мол, иначе не пойдёшь замуж…. Да, пока этот неуклюжий деятель возится с воротами, ты хлебни-ка, пожалуйста, целебного напитка. Приступ в дороге нам совсем ни к чему.
Километра два с половиной просёлочная дорога вела строго на восток.
«Хорошая такая дорога, наезженная», – отметил про себя Томас. – «В низинах, которые весной и во время сильных дождей, очевидно, заливаются водой, даже вымощенная булыжниками».
Потом Тракт свернул налево, огибая солидный холм, поросший хвойным лесом, с голой тёмно-бурой вершиной.
– Холм именуется – Бри, – сообщила Мари. – В его честь названа и вся эта местность – Земля Бри.
– А что это такое расположено на вершине холма? Какая-то странная вышка, а на ней что-то блестит.
– Говорят, древнее капище, – девушка слегка передёрнула плечами, облачёнными в светло-коричневый сюртук. – Туда ходить всем строго запрещено, можно погибнуть.
– От чего?
– Колдовство какое-то древнее, не иначе. Серый маг объяснял, да я не поняла толком…
За холмом начинались бесконечные поля, поросшие тёмно-розовым чертополохом, и открылся отличный вид на посёлок Стэдлл: обыкновенные бревенчатые людские дома и врытые в пологий холм жилища хоббитов – с круглыми слюдяными окошками и полукруглыми дверями.
– Эх, посмотреть бы, как внутри устроены хоббитанские норы-хоромины! – мечтательно вздохнул Томас.
– А что, в твоём родном Землеройске хоббиты живут в чём-то другом? – удивилась Мари.
– Да нет, конечно же, в хоббитанских хороминах. Просто подумалось…. Вдруг, здесь они устроены как-то по-другому? Тем более что амнезия донимает до сих пор…
К северу от дороги наблюдалась глубокая лощина, над которой поднимались рваные клочья светло-фиолетового тумана.
– Надо до вечера отъехать от Фиолетовой лощины как можно дальше, – обеспокоено посоветовала Мари. – Говорят, что ночами оттуда выходят – по своим тёмным надобностям – оборотни и призраки.
– Призраки?
– Ну, да! Белые такие, полупрозрачные, глухо ухают, скрежещут зубами, поют песни на незнакомом языке…
Часа в два пополудни они остановились передохнуть на берегу звонкого ручья, который протекал под Трактом по широкой каменной трубе. Над полукруглым тоннелем на гранитной плите было вырублено – «1972 г.».
– И, что это значит? – поинтересовался Томас.
– Этот тоннель гномы складывали, очень много лет назад, – невозмутимо ответил Кот. – Наверное, «г» и означает – гномы. А «1972» – не знаю, что такое. Может, стоимость данного инженерного сооружения – в серебряных монетах…. Ладно, отойдём от дороги чуть в сторону, расседлаем пони, пусть пощиплют травку.
