Чем больше он богател, тем больше росли амбиции его супруги, и если в начале семейной жизни на отдых они ездили на недорогие курорты, с ростом доходов они по очереди посетили дорогие курорты на Мальдивах, Сейшельских островах, на Барбадосе, и наконец Лера остановилась на острове Сен-Бартелеми. Сюда они прилетали уже несколько раз. Его супруга была почти счастлива, как же, остров миллионеров, её семья вошла в такой элитарный клуб, и ей многие завидовали. Арон не разделял её восторга, он привык работать, а не отдыхать и не тратить по пустякам деньги. Многие богатые соотечественники, с которыми он познакомился на острове, вызвали у него легкую оторопь, переходящую в изумление, как с таким низким интеллектом они сумели разбогатеть. Иногда у него возникала крамольная мысль, что многим из его соотечественников на этом острове просто приказали быть богатыми и посадили на золотую жилу, и теперь они поставили свой целью промотать даром доставшееся богатство, но деньги не кончались, как не кончалась каша из волшебного горшочка братьев Грим.
По улице шла стайка молоденьких студенток. Увидев их, Арон усмехнулся, недавно у него была встреча с ректором педуниверситета. Он совершенно случайно, когда поднимался на лифте, познакомился с хорошенькой студенткой-первокурсницей, которая, приняв за его преподавателя, мило стала улыбаться. Он не стал разочаровывать студентку, и записал её номер телефона. Надо будет ей позвонить и договориться о встрече.
Ч-ч-черт!
На перекрестке, едва светофор дал зеленую отмашку, меркава и встречный трамвай начали синхронно двигаться навстречу друг другу, и в этот момент какой-то раздолбай, распушив сизый столб дыма из выхлопной трубы, решил проскочить перед ними на старом рыдване, только позабыл, что лучшие годы его скакуна давно миновали. Поэтому грозный рев двигателя рыдвана не прибавил ему желанной скорости и прыти. Водитель трамвая успел остановиться, исторгнув пучки искр из-под ребордов колес, и рыдван сумел благополучно проскочить мимо трамвая и тут же оказался перед огромным шарабаном Арона, который стал неудержимо на него накатываться, грозя похоронить под собой эту старую рухлядь со всем её содержимым.
Арон еще раз чертыхнулся и до упора нажал на педаль тормоза, его тело резко бросило вперед, и он бы грудью ударился об руль, но ремень безопасности отбросил его назад, на спинку кресла, а автомобиль недовольно заурчал своими железными потрохами и заскрежетал тормозами. Меркавва превратилась в огромного черного леопарда, которому было обидно упускать столь желанную добычу.
Однако в планы Арона не входило кого-либо давить, и мгновенным поворотом руля повернул автомобиль влево, а рыдван, вильнув, сумел описать причудливую загогулину на асфальте и проскочить мимо меркавы. Рыдвану повезло, ему удалось опровергнуть библейский постулат о том, что нельзя верблюду пролезть через игольное ушко. Старая колымага пронеслась в опасной близости, как от трамвая, так и шарабана, не столкнувшись с ними, но на этом её сомнительная удача закончилась. На противоположной стороне дороги, перед рыдваном, словно насмехаясь, вырос бетонный столб освещения, который не подумал уступить ему дорогу, и капот рыдвана, громко скрежеща от ужаса, вздыбился, соприкоснувшись с круглым железобетонным столбом. Мотор рыдвана взвыл в последний раз, словно жалуясь на превратности судьбы и своего горе-водителя, и навсегда заглох. Рыдван, крепко обиженный на хозяина, решил, что хватит, свое отъездил, и пора ему на покой, на свалку, где будет медленно ржаветь. Возможно, лет этак через пятьдесят, рыдвану повезет, его случайно обнаружат, и, как антиквариат, любовно очистят от ржавчины, реставрируют, и он будет спокойно стоять в сухом и чистом гараже, им будут восхищаться, полировать бока и ни в коем случае не рысачить на нем.
