Перевалило давно за полночь, но народ и не думал расходиться. Ушли лишь единицы. Гремела музыка. Танцевали на крошечном пятачке, выбитом до земли, пары и тусклыми казались электрические лампочки на фоне полной огромной луны, сиявшей на темно-фиолетовом небе…
«Новые русские» проторчали в бане до двух ночи, оставив после себя гору мусора, грязный пол, мокрые стены и наполовину опустевший бассейн. Валентиныча, впрочем, это ничуть не обеспокоило: за все было уже уплачено и даже сверх того. Горного такое положение дел тем более устраивало. Никто и ни к кому не приставал. Когда «русские» выбрались на улицу, народ в большинстве своем разошелся по спальным местам. Лишь отдельные «особи» сидели за столиками, разговаривая «за жизнь».
Все работники, вольные и не вольные, убирали со столов, раз уж появилось время. Инга ходила между столиками, помогая девчонкам и Глафире Степановне с уборкой. Складывала грязную пластиковую посуду в большой мусорный мешок. Не тронутые блюда оставляла на столе. Селиверстов, заметив вернувшихся «новых русских», подошел к заказчику банкета:
– Что-то нужно еще? Может, шашлычки?
Мужик помотал головой:
– Хватит на сегодня! Отдохнули по полной. Спать!
Компания, приглушенно переговариваясь от усталости, отправилась на ночлег за проводником Валентиной, а работники Селиверстова принялись стаскивать не тронутые остатки с огромного стола на ледник. Осталось много…
Лишь в воскресенье после обеда на базе установилась тишина. Машины уехали, оставив после себя на обочинах следы от шин и кое-где пятна масла. Уставшие обитатели отправились собирать раскиданный мусор, которого набралось огромное количество. Ветрами его могло разнести по всей округе, а этого допускать не стоило и следовало поторопиться. Погода тут менялась быстро. Собирали хлам в большие пластиковые мешки, плотно завязывая каждый. Селиверстов собирался вызвать на неделе мусоровозку и вывезти все собранное.
Валентина, пока все ползали по лугу, собирая бумажки, бутылки, раскиданные кости и стаканчики, приготовила одну из комнат к приему неожиданных гостей. Поменяла постельное белье и убралась. С остальными помещениями решила разобраться в будние дни. Наталья в это же время приводила в порядок кухню: отскабливала плиты и отчищала противни с кастрюлями, удивляясь, что она выдержала и эти выходные. Дед Мирон, по просьбе Селиверстова, убрался в бане, что-то недовольно бурча про себя.
После уборки все собрались под крайним навесом. Стол для работников турбазы был уже накрыт расторопной Натальей. На этот раз проблемы с пищей не возникло. Валентиныч постарался закупиться «на полную». Сидели на скамейках и переглядывались. С удовольствием смотрели на заходящее солнце и предвкушали, как улягутся спать. Даже дед Мирон выглядел сейчас умиротворенно. Мечтавшая похудеть Оксана взглянула на Селиверстова и пообещала:
– Я обязательно на следующие выходные приеду! Пары сантиметров на животе как не бывало! Брюки обвисли и уже не в обтяг. К тому же весело!
Настя наоборот пожаловалась отцу:
– Пап, ну ты глянь, на мне брюки еле держатся! Я и так не толста! Все, в следующий выходной ты сюда привезешь Лизку Кошкину и Вику Карельскую! Я не поеду! Ты что, хочешь, чтоб меня ветром с дороги сдувало? Они давно хотят похудеть! Уж я им распишу! Да и девчонки постараются! – Посмотрела на сидевших рядышком трех подруг: – Ладно? А то я ноги протяну. Раньше так спокойно было…
