Она должна была принять решение, признать то, что признавать было страшно – до той самой дрожи в руках, от которой она была свободна много недель.
Ника взяла лист бумаги и расчертила его на две колонки – побольше и поменьше. В ту, что побольше, она хотела записать все события последних дней, из-за которых разум и эмоции бросались друг на друга, как бешеные псы. Колонка поменьше предназначалась для оценки ее реакции.
Как я отнеслась к этому?
И отнеслась бы я к этому так же, если бы не замгарин?
Реакция – это выбор пути. Важные события – перекрестки. И если бы на любом из перекрестков она пошла не туда, где она оказалась бы сейчас?
Первое – состояние Даши. Ее боль, возможность потерять ее. Спустила на тормозах, потому что посчитала: глупо беспокоиться из-за того, что не случилось.
Второе – то, что Артур не приехал, да и потом не счел все это важным. Ника не обиделась. Замгарин помог понять, что есть в жизни вещи поважнее таких вот ссор. Звучит-то красиво, но по факту ей было просто плевать.
Это очень прогрессивно. Это мрак какой-то. Тут можно поставить две галочки – должна была отреагировать совсем не так.
Странное поведение врача, смена его мнения, его слабо прикрытая враждебность. Не придала значения, сочла погрешностью.
Настойчивое нежелание Люды разбираться в этом. Спустила на тормозах, позволила чужому мнению стать ее собственным.
Теперь вот этот случай… Люда снова не просто игнорирует тему, она защищает замгарин так очевидно, будто это не препарат, а ее мать родная. И тут Ника тоже собиралась принять это, но не смогла.
Она была счастлива в эти недели, но теперь, оборачиваясь назад, Ника приходила к выводу, что это было какое-то тухлое счастье. Вроде как нет смысла задумываться о качестве счастья, если тебе его дали, бери и не ной. Однако Ника уже не могла избавиться от ощущения, что где-то тут вкрался обман, просто так умело вплетенный между строк бодрой песни, что сразу и не уловишь.
И что теперь, что остается? Отказаться от замгарина? Не получится. Страшно. Страшно жить в страхе – вот так, пожалуй. Страшно нырять в ледяную воду тревоги после того, как избавилась от нее навсегда. Жить без этого прекрасного страховочного каната страшно!
А с другой стороны, она получает нечто большее, чем страх. Инстинкты в дополнение к разуму. Предвкушение вместо безразличия к будущему. Обиду – как инструмент определения того, что ей по-настоящему нужно и важно.
Разум понимал, что что-то пошло не так и таблетки нужно убирать, но разум же твердил, что без них никак, совсем никак. Ее сознание напоминало самолет, попавший в штопор: он еще в воздухе, но уже потерял контроль. Нет способа вернуть управление, он должен упасть.
Нике вдруг показалось, что на нее давят стены и не хватает воздуха. Нужно было выпить замгарин, срочно, хотя бы две таблетки. Просто остановить все это сейчас, а потом отказаться от него, если это будет по-настоящему нужно.
И все же какая-то часть Ники уже знала: не получится соскочить позже, если не получится сейчас. Не было в панических атаках ничего хорошего, и все же именно этот страх вырывал ее из вязкого кокона стабильной и понятной жизни. Так что Ника поспешила выбежать на улицу, не запирая дверь, не заботясь о том, что может случиться. Лишь бы оказаться подальше от таблеток!
Но на улице легче не стало. Чувство, что она вот-вот сломается, никуда не исчезло. Серый город, спокойные люди, водоворот ничего не значащих образов, в которых она просто тонет… Еще чуть-чуть, и она окажется там же, где здоровяк, вломившийся в редакцию.
