– Ну так же нельзя, Наташка, нельзя! – увещевала ее Катя, когда удавалось им увидеться. – Это хорошо, конечно, что ты такая честная мать, но зачем столько фанатизма-то! А о себе подумать когда? Что ты вообще сама о себе думаешь, скажи?
– А что я должна думать? Живу и живу…
– Дура! Ну вот же дура какая, а? Живет она… Да в том-то и дело, что не живешь! Никакой личной жизни у тебя нет, разве это нормально?
– Да какая личная жизнь, о чем ты… У меня же Лялечка…
– И что – Лялечка? Что, с ней посидеть некому, что ли? Вон, маме моей на выходной подбрось, она не откажет… Или соседке… Между прочим, у нас такая хорошая компания подобралась, на выходной в пансионат едем! Баня, шашлыки, то-се… Мужики приличные будут… Поехали, а?
– Нет, Кать, что ты… Как я Лялечке объясню…
– Да я ж тебе говорю – мама с ней посидит! Ничего с твоей Лялечкой не сделается!
– Нет, я не могу так… Я обещала ее на мультфильмы сводить…
– Фу, ненормальная… Ну что с тобой делать, а? Да ты посмотри на себя, посмотри! Глянь на себя в зеркало и ужаснись, как сама себя забросила! Уж который год ходишь в одних джинсах, зимой и летом! А лицо? Где твое лицо? Ты что, крем нормальный купить себе не можешь? Все на Лялечкины развлекухи уходит, да?
– Но она же еще маленькая, Кать… Ей же всего хочется…
– А тебе не хочется?
– Нет. Мне не хочется.
– Точно ненормальная… Ну как с тобой разговаривать? Как? И кого ты из нее растишь? Эгоистку-потребительницу? Она ж привыкнет и будет думать, что так и должно быть… Что по-другому нельзя…
– Да ладно, Кать, не сердись! Лучше я тебе похвастаюсь… Я ж Ляльку в танцевальную студию отвела, и там сказали, что у нее способности, представляешь? Посоветовали ее через год в балетном училище показать… Удивительно, правда?
– А что тут удивительного? Просто ребенку твои способности передались… А ты, стало быть, этим загорелась, да? Будешь теперь из Ляльки балерину лепить, если у самой не получилось? Отыгрываться будешь за упущенные возможности? Собственный гештальт закрывать?
– Ну о чем ты, Кать… Вовсе я не собираюсь… О чем ты… Даже обидно это слушать, ей-богу…
– А правду всегда обидно слушать, Наташ.
– Но ведь все это не так, как ты говоришь! Вовсе не так!
– Давай убеждай сама себя, ага. Давай…
– Кать! Я обижусь сейчас!
– Да ладно… И в самом деле, чего я к тебе пристала… Не хочешь, не надо, больше уговаривать не буду. Жизнь покажет, как оно все будет. Жизнь покажет…
Как бы то ни было, но с того дня, как Наташа начала водить Ляльку в кружок хореографии, жизнь ее и в самом деле изменилась. Нет, в ней не появилось ничего такого особенного – все та же касса в супермаркете, все та же дорога домой, тот же скромный быт, в чем-то даже убогий… Но ей казалось, что зажглось что-то внутри, какая-то искорка. И с трепетом подходила к зданию, где занималась Лялька, и стояла около двери, слушая голос преподавательницы, и повторяла про себя как заклинание: «…спинка прямая, головку вверх, держим спинку, держим… Присели, ручки плавные, за локотком следим…» Иногда ей самой хотелось ворваться в класс, поправить преподавательницу – да не так все, нет! Вот так же надо…
Когда приводила Ляльку домой, пыталась продолжить урок, но Лялька хныкала, сопротивлялась:
– Мам, я устала… Я не хочу…
– Но как же, Лялечка… Ведь тебе нравится танцевать, правда? Чтобы хорошо получалось, надо очень много работать… У тебя же способности, я это вижу! У тебя лучше получается, чем у других девочек!
