– Это сильный шторм?
– Ха-ха-ха! – откликнулся Гуврака. – Это ХОРОШАЯ погода! Это вовсе не шторм! Иногда мы в такие бури попадаем, по сравнению с которыми сейчас просто штиль! И когда тебя будет рвать в следующий раз, иди, пожалуйста, на подветренную сторону!
Керин пополз было обратно в каюту, но тут необычайно сильный толчок швырнул его на подветренный борт, и он попал прямо в сеть, натянутую вдоль самого края. Если бы не сеть, решил он, его наверняка выкинуло бы в море. Добравшись наконец до каюты, Керин снял с себя пояс с зашитыми в нем деньгами и спрятал его в мешок. Он опасался, что если все-таки поскользнется на палубе и свалится за борт, то тяжесть золотых монет быстро увлечет его на дно. На следующее утро дождь прекратился, но судно все еще продолжало скакать, будто жеребец, у которого под седлом болячка. Однако благодаря молодости и отменному здоровью Керин быстро приспособился к новым испытаниям, и к полудню он уже мог есть, не испытывая приступов тошноты.
На десятую ночь после отплытия из Эккандера Керин стоял, опираясь на перила палубы, и наслаждался магическим зрелищем бесконечной череды спешащих друг за другом волн. Иногда он замечал в воздухе серебристый блеск выпрыгнувшей из воды рыбы. Юноша уже научился ходить, расставляя по-матросски ноги, чтобы не терять равновесия при неожиданном крене палубы.
Он принялся напряженно всматриваться в линию горизонта. Да, да, если это не галлюцинация, то, значит, вдалеке показалась полоска земли! Керин вздрогнул – кто-то неожиданно тронул его за руку. Это была Джанджи.
– Это земля? – спросил он, вытянув руку.
– Да, это первый из островов, которые мы зовем Перчинками.
– Значит, и до Салимора недалеко?
– Нет, пока еще довольно далеко. Салиморские острова расположены дальше на восток, но половину пути от Эккандера мы уже проделали. Я должна направить судно южнее Перчинок, чтобы обогнуть скалы. Если западный ветер так и будет дуть, это плавание станет самым быстрым. А вот возвращаться труднее: нам приходится плыть против западных ветров или идти на парусах гораздо южнее и брать восточные товары.
Она прижалась обнаженным плечом к Керину, а потом слегка повернулась, чтобы коснуться его и грудью. Керин почувствовал знакомое возбуждение. «Спокойно, спокойно!» – скомандовал он сам себе.
– Так что же, ты по-прежнему не откроешь тайну? – промурлыкала женщина.
– Да, ш... – Он едва не сказал «шлюха», но вовремя сдержался. – Я же дал клятву.
– Вот как, – пропела Джанджи. – В Мальване люди частенько дают такие клятвы, но я думала, что все новарцы такие похотливые жеребцы...
Керин пожал плечами:
– Это все досужие выдумки... Скажи-ка лучше, это что – еще один остров?
– Да, это самый большой из Перчинок. Чтобы его обогнуть, нужно плыть целую ночь. Мы его называем Кинунгунг.
– А на нем кто-нибудь живет?
Лоцманша пожала плечами:
– Говорят, что там обитает святой отшельник по имени Пвана, но ни селений, ни туземцев нет. – Она взглянула на след корабля на воде, который заходящее солнце заливало ослепительным золотом. – Подходит время ужина. До скорой встречи!
* * *
За ужином Гуврака, обычно столь жизнерадостный, выглядел мрачным и озабоченным. Позднее, укладываясь спать, Керин услышал гневные крики, доносившиеся до него сквозь переборку между его каютой и каютой капитана. Он приложил ухо к доскам, но мог разобрать лишь отдельные слова.
