Фрейзер уже вывел Мэгги из коттеджа и повернулся к Дункану:
– Посади ее в машину и проследи, чтоб уехала. Справишься?
– Извините, я…
– Выполняй!
Дункан поспешил наружу.
– Здорово! – Фрейзер кипел от ярости. – Этого нам только не хватало, назойливая писака!
– Она, кажется, вас знает, – отметил Броуди.
Фрейзер сердито уставился на него:
– Сейчас я запишу ваши показания, мистер Броуди. И больше вы нам не понадобитесь.
Броуди стиснул зубы, тем не менее никак не высказал досады.
– Где вы собираетесь разместиться на время следствия?
Фрейзер скептически прищурился:
– Что?
– Вы же не можете уехать, оставив место преступления без присмотра. Пока. Если есть желающие, могу предоставить жилой прицеп. Скромное убежище, но временно годится. – Он поднял брови. – Если, конечно, вы не планируете ночевать в машине.
Судя по выражению лица сержанта, он не продумал этот вопрос.
– Я пошлю с вами Дункана, чтоб подкатить фургон, – угрюмо сказал он.
В глазах Броуди читалась усмешка.
– Приятно было познакомиться, доктор Хантер. Удачи.
Все ушли, и я остался стоять в маленькой комнате, пытаясь избавиться от ощущения беспокойства, возникшего наедине с трупом.
Не глупи. Стал обдумывать план действий, и мурашки пошли по коже. Я резко повернулся: показалось, вернулся Дункан или Фрейзер.
Помимо теней, комната была пуста.
Фрейзер ехал обратно в деревню, и я сидел на переднем сиденье «рейнджровера», сонный от удушающей жары печки и ритмичного стука дворников. Фары гипнотически застыли на дороге впереди, и за пределами конуса света мир скрылся во тьме, стекло покрылось разводами от дождя.
На тот вечер я сделал все, что мог. После того как Броуди увез Дункана обратно за туристическим фургоном, я воспользовался радио сержанта и доложил обстановку Уоллесу, пока сам Фрейзер оцеплял коттедж. Выслушав меня, детектив встревожился.
– Так, значит, Броуди не преувеличивал? – удивленно произнес он. Связь зашипела, угрожая прерваться.
– Нет. – Я глубоко вздохнул. – Послушайте, вам это не понравится, но стоит подумать, не выслать ли сюда следственную команду.
– Есть подозрения на убийство? – резко спросил он.
– Нет, но я не уверен. Невозможно точно определить, что скрывает пепел, и мне не хочется натоптать на месте преступления.
– Но вы ведь не нашли доказательств, указывающих на нечто конкретное? – не сдавался он. – Фактически, по вашим словам, все говорит об обратном.
У меня была лишь интуиция, но ее в довод не приведешь.
– Верно, но…
– Значит, выслать следственную команду на данном этапе будет лишь мерой предосторожности?
– Если смотреть на дело под таким углом, то да.
Уоллес почувствовал раздражение у меня в голосе и вздохнул.
– В привычных обстоятельствах я бы завтра же утром прислал вам команду. Но сейчас железнодорожная катастрофа имеет первостепенное значение. Под завалами люди, а погода замедляет проведение спасательных операций. Похоже, фургон, оставленный на путях, угнали и поставили на рельсы специально. Мне приходится учитывать вероятность террористического акта. Поэтому на данный момент я не могу посылать людей на происшествие, которое скорей всего окажется несчастным случаем.
– А если нет?
– Тогда я прямо сейчас отправлю вам команду.
Повисло молчание. Я понимал его ход мысли, но меня он не очень радовал.
– Ладно. Если обнаружу что-нибудь подозрительное, доложу вам до прибытия следственной команды, – наконец произнес я. – И еще один момент. Хотелось бы поработать над установлением личности. Вы не могли бы предоставить мне данные о пропавших молодых женщинах, которые соответствуют основным параметрам жертвы? Раса, рост, возраст и тому подобное.
