– Я такой же как ты, – пояснил Отто, – у нас один вид. Другие не могут держать купол.
– Но ты же командовал ими! – возмутился я.
Отто пожал плечами:
– Я люблю работать. Я просто пытаюсь помочь им.
Слышать такое было дико. Мало того, что он перерабатывал, так еще его и слушались другие, хотя начальником им он не был.
– А если я буду командовать, они тоже послушаются?
– Если твои команды будут полезны, то да, – ответил Отто и уже явно собирался уйти.
Но у меня еще оставались вопросы. Пара десятков или сотен вопросов. Всего-то.
– Постой! Можно я спрошу еще?
Отто задержался и, клянусь, я видел, как его бровь в удивлении поползла вверх.
Наверное, такого наглого, приставучего и тупого собрата он видел в первый раз. Ну и что? Он мне все равно нравился. С ним было гораздо интереснее, чем с Ленни, хотя бы потому, что с ним действительно было о чем поговорить.
Тем временем к главе уборщиков подошли Найсеер и Норберт. Они наклонились к друг другу и о чем-то шептались. Двое сопровождающих погрустнели, а затем, легко кивнув, заспешили прочь.
– Что они делают? – спросил я у Отто, который был так снисходителен, что еще не покинул мою компанию.
– Они гонцы, – пояснил он, – ну, знаешь, в основном мелкие поручения: поддерживать связь друг с другом. Они работают посменно, но сейчас вышли оба: очень уж неудачной выдалась Битва. Многие погибли. И теперь их задача передать сведения от уборщиков, которые считают мертвых и уничтожают их останки, чтобы ищейки не добрались до них, в книгу учета, к Дру, чтобы та знала, как можно называть родившихся.
– Это же бесполезно, – заключил я, – они, что, сами не могут дойти друг до друга?
Меня правда удивило это. Постоянно быть на побегушках. И как – Найсеер – тебе нравится? Бежать от родившихся до Дру и обратно, бежать от чистильщиков до Дру и обратно, бегать по велению Деда на другой конец поселения и все такое?..
– У каждого своя работа, Али, – уже устало выдохнул Отто. Наверное, его утомили мои вопросы.
Я не мог понять, как устроен механизм их жизни. Как он работает? И – главное – почему еще держится?
– Я надеюсь, что вскоре ты поумнеешь, – сказал Отто, – и поймешь, что бесполезной работы нет. А пока я вынужден откланяться. Меня уже ждут у малого Рифа, там требуется помощь с ранеными.
Я снова хотел его остановить, но внезапно вспомнил свое намерение увидеть Дру. Раз Най и Норб направляются к ней, что ж, составлю им компанию.
– Найсеер! Норбертарий! – закричал я.
Они, услышав, повернулись и расплылись в почти одинаковых улыбках.
– Алибастер, рады тебя видеть!
Норбертарий полностью соответствовал рассказам Ленни о нем, поэтому я его и узнал, как только впервые увидел. Он отталкивался одной ногой, второй у него вовсе не было, его цвет слегка переливался и он был каким-то быстрым – даже Найсеер едва успевал за ним. Я же тотчас придумал ему одежду – спортивный костюм малинового цвета, седые пушистые волосы и такие же усы. Найсеера я представлял проще – эдакий щегол в пиджаке, с тростью и в шляпе.
– Как тебе первая Война в твоей жизни? Напуган? – спросил кто-то из них, когда я оказался рядом – они с удовольствием подождали меня.
– Не особо, – пожал плечами я, – хотя это было странно.
– Еще бы, – согласился Най, – такой заварушки давно не было.
– Шестьдесят погибших – и это только на одном поле! – подхватил его речь Норб.
– Ай-ай-ай, – протянул Най, качая головой, – ты же всех запомнил? – уточнил он, обращаясь к Норберту.
