– Похоже, риелтор здесь.
Они вышли. Кэтрин застегнула пальто и огляделась, прикрывая глаза ладонью от яркого солнца. За полем простирались коричневые поля. Издалека доносился шум шоссе. Дом был похож на те, что Фрэнни рисовала мелками, с кривыми ставнями и дымом из трубы. Он срочно нуждался в покраске. Кэтрин подумала – интересно, каково будет растить дочь здесь, на старой ферме. Рядом стояли два беленых коровника, один – с надписью «Молочная ферма Хейлов», облупившейся коричневой краской на двери и с медным петухом-флюгером, крутившимся и скрипевшим на ветру. На другом был купол с блестящими на солнце окнами, которые выглядели как в «волшебных очках»[29] Фрэнни. В темноте внизу метались крошечные звездочки.
– Раньше была молочная ферма, – сказал Джордж, уже влюбленный в это место. – Хороший дом. Правда?
Вдруг небо заволокло, и посыпался снег, словно конфетти.
– Ну и погода, – сказала она, вздрагивая.
– Пойдем внутрь. – Джордж взял ее за руку.
Когда они пошли по дорожке, дверь открылась, и риелтор вышла на крыльцо. Она была в тяжелом пальто с леопардовым принтом и высоких сапогах, с накрашенными оранжевой помадой губами.
– Доброе утро, – сказала она. – Вижу, вы благополучно добрались.
– Здрасте.
– Мэри Лоутон, – сказала женщина, протягивая руку Джорджу, потом Кэтрин. – Так приятно с вами обоими познакомиться. Пойдемте посмотрим. – Она открыла дверь, стекло было заляпано отпечатками ладоней, они вошли внутрь. – Простите за беспорядок. В таких обстоятельствах дома обычно не в лучшем состоянии.
– Что вы имеете в виду? – спросила Кэтрин.
Женщина посмотрела на них невыразительными глазами.
– Ну, у владельцев были трудные времена. Финансовые проблемы, что-то типа того.
Кэтрин надеялась, что она скажет больше, но нет.
– Сейчас вообще трудные времена, – сказал Джордж.
– Да, покупатель диктует условия на рынке. Только это и утешает.
«Дом выглядит каким-то грустным, – подумала Кэтрин. – Побитым жизнью. Но окна красивые».
– Оригинальные, – заметила Лоутон, увидев, что Кэтрин заинтересовалась. – Просто подарок. Освещение, виды. Такого больше нигде не найти.
Мэри провела их по первому этажу – столовая, гостиная и спальня, видимо, небольшой кабинет, в котором поселился мрак, словно невоспитанный гость. Лампочки под потолком мигали, и ветер бился в окна, словно покинутый ребенок в истерике. В какой-то момент ей показалось, что совсем рядом с ней в облаке холодного воздуха кто-то стоит. Она покачала головой, сложила руки на груди.
– Странно, – вслух сказала она. – Я думала…
Та женщина, Лоутон, и Джордж переглянулись, словно заговорщики.
– Что? – переспросил Джордж.
– Ничего.
Кэтрин вздрогнула.
– Старые дома, – сказала риелтор. – Маются от болячек, как и мы.
Джордж кивнул.
– Когда его построили?
– Где-то в тысяча семьсот девяностом, никто точно не знает. В любом случае очень давно. В этом месте есть что-то такое – чистота, что ли. – Глаза ее затуманились, словно у поэта в минуту вдохновения, и она со значением посмотрела на Кэтрин. – Это не для всех.
– Верно, – сказал Джордж. – Для такого места нужно обладать особым видением.
– Это же живая история. Только представьте, как давно он здесь стоит. Такие дома больше не строят.
Они втроем стояли молча с минуту. Потом Лоутон нарушила тишину.
– В таком доме любовь живет долго, – сказала она.
Кэтрин украдкой взглянула на Джорджа, расхаживавшего по периметру комнаты, потом встала у окна и выглянула на улицу. Ей стало интересно, о чем он думает. Она решила, что, при некоторых усилиях, здесь будет хорошо.
