Он на маму смотрит нежно
И качает головой:
Я хочу увидеть небо
Голубое, голубое,
Я хочу увидеть небо,
Ты возьми меня с собой.
– Это же как будто про нас написано! Про всех тех, кто в метро.
– Хочу увидеть небо, – передразнил Хоря Дрон. – Вылези на поверхность да посмотри на это небо. Сразу расхочется.
Но Хорь был непробиваем:
– Или вот еще. Называется «Гимн уходящему солнцу»:
Уходит день, и солнца луч
горит в глазах твоих.
Оно свой трудный, длинный путь
прошло для нас двоих…
Хорь хотел продолжать, но Дрон оборвал его гнусным гоготом:
– Да ты, видно, на голову больной, Хорек. Где твое со? Клало оно и на тебя, и на меня, и на Сержа, и на того, кто это написал. На всех нас клало.
– Нет, – тихо, но упрямо сказал Хорь.
Когда Дрон оскорблял и унижал его, он молчал, но, стоило Дрону заговорить в том же тоне о светиле, сразу обиделся. Странный парень.
Дрон собрался возразить. Сергей еще не помнил случая, чтобы тот оставил в споре за кем-то другим последнее слово. Но тут под потолком одна за другой вспыхнули лампочки аварийного освещения, и слова Дрона потонули в возбужденном гомоне собравшихся на платформе людей. Почти сразу Сергей увидел отца. Полковник Касарин стремительно шагал по перрону, рассекая толпу.
– Становись! – подойдя ближе, коротко скомандовал отец.
Сергей занял привычное место в строю на левом фланге дружины рядом с Хорем и другими стажерами.
– У нас на станции все в порядке, – объявил Касарин, обращаясь к строю. – Электрики проверили разводку и запустили резервный генератор.
Он указал на тускло светящиеся лампочки аварийного освещения:
– Сейчас электричество идет оттуда. Значит, авария произошла в туннеле или… – полковник сделал паузу. – У наших соседей на Маршальской. Мне требуется команда добровольцев для обследования туннеля. С нами пойдет бригада электриков, которые будут искать повреждение. Наша задача их прикрывать. Кто готов идти, выйти из строя.
Почти вся дружина, включая Сергея, сделала шаг вперед. Отец понимающе кивнул, словно и не ожидал от своих бойцов иного, и объявил:
– Стажеры остаются на станции для усиления блокпостов и патрулирования. Остальным добровольцам подойти ко мне.
Сергей удрученно вздохнул. В кои-то веки представился случай проявить себя. Даже если боевому прикрытию ремонтной бригады ровным счетом ничего не придется делать, дальняя разведка туннеля, да еще с заходом на Маршальскую, – это событие. А вместо этого ему предстоит набившее оскомину дежурство на блокпосту или еще более скучный обход перрона. Но спорить с отцом, когда тот уже принял решение, бесполезно. Вот если бы он был не стажером, а полноправным бойцом дружины, как Дрон…
Его мысли прервал резкий окрик отца:
– Ты что, пьян?!
– Чуть расслабились с вашим сыном после тренировки. По глотку браги всего. Между прочим, это он…
Но отец не стал слушать оправданий Дрона.
– Остаешься на станции! – отрезал он. – Остальным получить оружие в оружейной. Через пять минут выдвигаемся.
Когда перрон опустел, Сергей подошел к Дрону:
– Не бери в голову. Ты же знаешь отца. У него принципы.
Вопреки его ожиданию, Дрон вовсе не выглядел обиженным или раздосадованным.
– Да и хрен с ним! – отмахнулся он. – Думаешь, мне охота в перегоне шпалы считать, да крысиный помет месить? Уж лучше здесь, в тепле и сухости.
– Зачем же ты тогда вызвался? – удивился Сергей.
– Зачем-зачем, – передразнил его Дрон. – Много ты понимаешь…
