После этих слов они оба вздохнули, но уже без грусти, а с надеждой, что все так и будет, как сказала Лена.
– Как там наша Даша справляется с порученным ей делом? – тихо произнесла она. – Я очень боюсь за нее.
– Не волнуйся, я уверен, что Рита поможет ей. И скоро они будут здесь.
– Да, будут, – согласилась сестра, – только не так скоро, как хотелось бы.
На другой день Лена, подходя к платформе, чувствовала себя несколько зажатой. Она думала о том, как ей быть и что сказать, если Тимерий подойдет к ней. Для себя она решила, что больше никаких встреч наедине с ним не позволит.
Но вот она увидела его, стоящего рядом с Витерием. Он пристально смотрел на нее. Она отвела взгляд и, оглядев сидящих на ступеньках, выбрала себе место рядом с Джессикой и направилась прямо к ней.
Джессика что-то сказала ей на языке юпитов, и прибор-переводчик перевел ее слова.
– Вчера Иверий спросил меня, почему ты не появляешься на занятиях. Я не знала, что ответить. Может быть, ты скажешь мне?
Не отвечая на ее вопрос, Лена заметила восхищенно:
– О, ты уже так много можешь сказать на языке аборигенов!
– Я не пропускаю занятий. Но ты не ответила на мой вопрос.
– У меня прибавилось работы, когда Наташа и Саша отправились в поход. Сережа и Игорь трудятся на раскопке дома. А Иришка еще ребенок, – она усмехнулась, – хотя и старается помочь мне, принося понемногу хворост.
– Скажу Нику, чтобы помогал девочке, он немного старше, и помощь его будет существеннее.
Сказала, и они обе засмеялись.
– Растут помощники, – доброжелательно произнесла Лена.
Разговаривая с Джессикой, она украдкой наблюдала за Тимерием.
Вот он покинул Витерия и пошел вдоль платформы. Сердце ее затрепетало так, что стало больно. А он прошел мимо, даже не глянув на нее. Возмущение, вспыхнувшее в ней, было остановлено мыслью: «Я сама хотела этого. Я справлюсь! Я сильная! – желая успокоиться, твердила она себе. – Но почему же так больно! Мне так не хочется когда-нибудь возненавидеть его так же, как у меня было с Николаем. Тогда недоверие мужа изматывало меня, и мне порой даже не хотелось жить. Только как мне быть, когда всем станет видно, что я жду ребенка. Мне и хочется и не хочется его рождения. А как бы было хорошо иметь дочь, но только как отнесется к этому ее отец? Я думаю, он не останется без женщины теперь, когда познал радость от встреч с противоположным полом».
Ей стало нестерпимо больно от этой мысли, но она постаралась спрятать свои переживания, потому что внезапно заметила, что несколько женщин смотрят на нее с любопытством, а Джессика – с сочувствием. «Этого еще не хватало. Оказывается, уже все знают, что я встречалась с Тимерием, а теперь думают, что я переживаю, потому что он бросил меня. Ну и хорошо. Зато потом никто не удивится, когда все увидят, что я жду ребенка».
Лена заставила себя улыбнуться женщинам, стараясь показать, что ее не волнует разрыв с Тимерием. А о том, кто стал инициатором этого, она не собиралась никому говорить.
В последующие дни, встречаясь с Тимерием лицом к лицу, она приветливо здоровалась, но проходила мимо, не замедляя своих шагов.
Она никому не говорила о своем состоянии, но время шло, и ей стало все труднее скрывать это от Игоря. По утрам ее обуревала тошнота, и она всячески старалась не показывать близким своего недомогания.
Однажды Игорь сочувственно предложил:
– Хочешь, я скажу Тимерию о твоем состоянии?
