Лена что-то невнятно прошамкала. Никто ее не понял. И вот через две-три секунды все увидели у нее на ладони коронки из металлокерамики. И тут все заговорили, удивленные и встревоженные тем, что происходит с ними. Но всех затмил громкий возглас Сережи, который сообщил, что отлично видит без очков.
– Правда?! – кинулась к нему мать, сразу же забыв про свои коронки.
Надо сказать, что у Сережи была довольно сильная близорукость – минус пять диоптрий.
Вчера человек у экрана снял с него очки и не позволил забрать их обратно.
– Значит, те пилюли, которые они заставили проглотить нас, действительно целебные! – сделала вывод Наташа.
– Скажете тоже, – ехидно засмеялся Игорь, – а десны чешутся, по-вашему, это зубы растут?
– Зря вы смеетесь, дядя Игорь. – Все сразу же повернулись к молчавшему до сих пор Саше. – Разве никто не заметил, что я с утра хожу без костылей? И раны как не бывало. Только я хотел обратить ваше внимание на это, как все заговорили о зубах. Может быть, на самом деле, эти люди умеют лечить их, да и не только их. Может быть, новые зубы и не вырастут, а вот дырки в зубах, я уверен, зарастут. Представьте себе, что будет, если у всех будут здоровые зубы! Дантисты останутся без работы. А ведь они благодаря своей профессии довольно состоятельные люди.
– Ой, что это? – воскликнула Лена, прервав монолог Саши. – Кажется, действительно растут новые зубы, – хмыкнула она. – В том месте, где был зуд, десну так резанула, что я присела. Посмотри, Даша, что это там происходит у меня во рту.
– Да, вероятно, то же самое, что и у меня, да и у всех, – сказала Даша, недовольная тем, что прервали речь ее сына. – Посмотри, Игорь держится за щеку, да и другие, кто морщится, а кто и почти все пальцы в рот засунул.
– Вот здорово! – сказал Сережа, вынув палец изо рта. – Не надо ходить к врачам. Я так их боюсь!
– А того врача, который лечил нас вчера, ты не боялся? – спросил Саша.
– Какого врача?
– Он здесь один, который давал нам пилюли и не говорил ни слова. Он или не знает русского языка, или немой?
– Я не думал о нем как о враче, но боялся, потому что думал о нем как о человеке, который испытывает на нас какие-то вещества, чтобы получить результаты действия их на наши органы.
Он только успел проговорить последнее слово, как в комнату вошел тот, про которого они только что говорили. В одной руке у него был какой-то прибор с разноцветными кнопками, а в другой – стопка пластинок зеленого цвета. Он подал одну пластинку Игорю и показал сначала на себя. Все увидели на левой стороне его груди черную пластинку, которая непонятно как держалась на одежде. Игорь понял его и приложил зеленую пластинку на карман своего костюма. Пластинка осталась там, как будто примагнитилась. Тогда каждый из них сделал то же самое, даже Иришка справилась сама. Затем этот человек взял прибор, нажал на зеленую кнопку, негромко проговорил какую-то фразу, из которой все поняли, что он действительно незнаком с русским языком. И как только он произнес фразу, прибор выдал:
– Для вас в соседней комнате приготовлен завтрак. Поспешите.
– Вот это немой! – восторженно засмеялся Сережка. – Он не только говорит, но и переводит!
Они вышли из комнаты и пошли к той двери, за которой находилась комната с прилавком.
Когда они начали входить в открывшуюся перед ними дверь, то были удивлены тем, что в ней были заняты почти все стулья. И те, что уже находились в комнате, и те, что вошли, с любопытством смотрели друг на друга. До вновь прибывших людей доносились непонятные слова. Вдруг Даша из всей этой словесной какофонии выделила слова.
