Однажды в раскрытую дверцу она увидела, как мужчина подвинулся, уступая место Николь, но рассмотреть его не смогла.
Всякий раз после ухода мамы, папа, проходя мимо Хлои, хрюкал, отрыгивая пиво, бурлившее в животе, затем останавливался возле открытых дверей, цыкал плевком вслед жене и, почесывая грязными пальцами голый живот, выпиравший из под расстегнутой рубахи, смачно приговаривал:
– Шлюха, подзаборная шлюха. Домой не приходи, пусть тебя кормит тот, кто трахает, а я тебе ни цента не дам. Папа еще несколько раз отрыгивал пиво и уже через несколько минут громко храпел, раскинувшись на сломанной кровати в своей комнате.
Хлое казалось, что мама не старела. Возможно, из-за миниатюрной фигуры или из-за того, что каждую неделю посещала косметический кабинет, Николь словно застыла в одном возрасте.
К шестнадцати годам Хлоя расцвела, из красивой нежной девочки она превратилось в прекрасную юную девушку. Ее хрупкая фигурка обрела четко выраженные женские формы. Она стала почти копией своей матери. Их можно было различить, только поставив рядом. Хлоя отличалась более хрупкой фигурой и тем, что не выставляла свои формы на показ.
Но если присмотреться более внимательно, то черты лица девочки говорили об ее аристократичности, чего никак нельзя было сказать о ее матери, а тем более об отце. Однако с первого взгляда сходство было поразительным.
Даже разница в возрасте не сразу бросалась в глаза.
Однажды, помогая матери убирать грязную посуду, Хлоя ощутила на себе, чей-то взгляд. Он шел из дальнего угла и вызывал у девушки неприятные ощущения. Она продолжала двигаться по залу, перемещаясь от столика к столику, уносила грязную посуду на кухню и возвращалась за новой порцией. Она собрала всю посуду со столиков, которые обслуживала Николь, и собиралась уйти на кухню, чтобы хоть немного отдохнуть, перед тем как приступить к уборке, но тут из-за колоны раздался голос.
– Мисс, – мужчина явно обращался к ней. Она повернула голову в его сторону.
– Слушаю, сэр, – подавив комок страха, неожиданно возникший внутри живота, Хлоя подошла к столику, за которым сидел окликнувший ее мужчина.
На вид ему было лет сорок, не больше. Его нельзя было назвать некрасивым, даже наоборот, но было в нем что-то гаденькое, похотливое, что вызвало у девушки страх и отвращение.
Несколько секунд он, молча, рассматривал ее, затем заговорил голосом вкрадчивым и слащавым:
– Сколько ты стоишь, детка? Поедем, я хорошо заплачу.
Хлоя замерла от неожиданности. Его предложение вызвало в ней волну негодования. Ей был противен и сам мужчина, и его предложение.
– Простите, сэр, вы, кажется, не там ищете себе спутницу, здесь ресторан, а не публичный дом. Я позову официанта, чтобы вас рассчитали.
Она повернулась, чтобы уйти, но мужчина неожиданно резво вскочил и, схватив ее за руку, крепко дернул, прижав к столу. Хлоя оказалась в весьма неудобной позе, она почти лежала, и вырваться не было никакой возможности.
Но хуже всего было то, что стол из- за выступа не просматривался от барной стойки, а тем более от дверей кухни. Мужчина мог сделать с ней все что угодно, и никто бы не заметил. Много раз официанты просили хозяина в целях безопасности не использовать этот столик, убрав его из зала, но для хозяина деньги были важнее безопасности официанток.
– Слушай меня внимательно, маленькая шлюшка, я знаю, куда и зачем пришел, со мной лучше не ссориться. Я всегда добиваюсь того, чего хочу. А хочу я тебя. – Тон его голоса изменился и стал похож на шипение змеи, сейчас извергал злость и угрозу.
