– Короче, Петрович, – прервал молчание Виктор, – считай, ты меня разыграл. Если ты шутишь, тебе удалось. А если нет, то… я даже не знаю. Она пыталась напасть на тебя? – Иванкин покачал головой.
– Она только блеет, как будто что-то хочет. Может быть, есть?!
– То есть она не нападала на тебя, точно?
– Точно, – подтвердил старик. Он мог отличить агрессивное животное от неагрессивного. За свои годы многое повидал: и нападение волков, и буйных быков, и тех же козлов, пытающихся забодать человека.
– Тогда давай откроем, – предложил Виктор и они оба замолчали. Старик сходил за ружьем и только после дал ответ.
– Давай.
Конечно же он хотел доказать Хромому, что не шутит насчет чудовища, а заодно и себе, что не выжил из ума. Пусть и пьянствовал вторую неделю.
Вместе они отодвинули комод. Затем Виктор взялся за кольцо и резко откинул крышку люка. Отошел к двери, где стоял Федор с нацеленным на черный зев ружьем.
Блеянье стало громче и интенсивнее. Хромой, находясь чуть позади Иванкина, надеялся, что сейчас покажется голова козы, а затем его приятель рассмеется и на этом все закончится. Но не тут-то было.
Никто не пытался выбраться наружу – ни коза, ни, уж тем более, неведомая тварь. Секунды тянулись. Взвинченные до предела нервы готовы были лопнуть. Федор чувствовал, как немеет палец на спусковом крючке, и опасался, что вот-вот выстрелит.
– Почему оно не вылезает? – поинтересовался Виктор, не сводя взгляда с раскрытого люка.
– Я почем знаю?! Не может, наверно. Там ступеньки крутые.
– И что прикажешь делать – стоять тут и ждать? – Виктор осмелел, сделал несколько шагов вперед. – Петрович, подстрахуй, ежели чего.
Хромой попытался заглянуть в погреб с центра комнаты. Естественно, ничего не вышло. Тогда он вынул из кармана ржавую гайку и бросил ее вниз. Никакой ответной реакции, кроме уже привычного блеянья, интервалы между которым становились больше. Видимо, даже существо осознало, что «ловить тут нечего».
Ситуация казалась настолько комичной и странной, что Хромой почувствовал себя круглым идиотом. Сплюнув, захромал прямиком к люку. Встал на самом его краю, но кроме темноты ничего не увидел.
– Э-эй, тварь, – рявкнул он своим хриплым басом. Вслушался в вернувшееся эхо.
На минуту наступила тишина.
– Ну, что там? – поинтересовался Иванкин. – Видно что-нибудь?
– Да ни хрена. Тащи фонарь.
Петрович словно ждал этих слов. Кивнув, быстро вышел из комнаты, чем удивил Виктора еще сильнее.
– И захвати какую-нибудь морковь, что ли, или картошку, – крикнул вдогонку Хромой, – попробуем наладить контакт.
– Хорошо, – буркнул в ответ старик. Приставил ружье к стене и занялся поиском фонаря.
– Кажется, я что-то вижу, – воскликнул Хромой, – там, внизу… давай скорее, пока оно рядом с лестницей.
– Да иду-иду.
– Ага, вижу. Вижу! Вот она, твоя тварь! – затем тише, себе под нос. – Сейчас попробую поближе рассмотреть, – до ушей старика донеслась возня, кряхтение, должно быть, приятель боролся со своей хромой ногой, пытаясь склониться над ямой и разглядеть существо.
Иванкин уже возвращался назад, как раздался вскрик Виктора, а следом грохот и хруст. Фонарь выпал из руки. Иванкин замер на пороге пустой комнаты, где минуту назад оставил приятеля. Сомнений, куда тот подевался, не было. Но как это произошло? Хромой оступился и упал или в погреб его утащило чудовище? Блеянье стихло, да и иных звуков вроде бы не слышалось.
