– Почему? – опустила оружие Ника, но не выпускала его из рук, по её виду мне было понятно, что она в любой момент готова дать бой. – На оба момента. И про приглашение, и про дочерей.
– Меня же прокляли, – усмехнулась Медуза. – Спасибо Посейдону и Афине. Но у этого проклятья есть обход… и вот он. Я на свету превращаюсь практически полностью в деву мирскую, обычную… только… эти чёртовы волосы меня выдают. Никакой магией я не обладала. А вот мои первые три дочери… от Посейдона… они – да. Именно они могут обращать людей в камень. Я пыталась их остановить… и смогла со всех нас частично снять проклятие.
– Из-за этого и нет голов на волосах, – хмыкнул я, чуть расслабившись, но всё равно тоже был достаточно собран, чтобы моментально начать защищаться.
– Именно, юный герой, – кивнула она. – Но мои дочери всё ещё могут обращать в камень. Их глаза никто у них не отнял. Камни не потускнели, – показала она большим пальцем на свой оникс. – Остерегайтесь их взора. Он обращает в камень… за двадцать секунд. Но эффект обращается вспять, если не завершено превращение. Ровно за тот же промежуток времени, что эта магия творилась.
– Почему ты нам это рассказала? – снова спросила Ника.
– Потому что хочу жить… как смертная, – робко улыбнулась та, которой было точно больше восьми сотен лет по Теогонии.
Я смотрел на Медузу с подозрением, не хотелось верить ни единому её слову, но… сомневаться в искренности тоже не было поводов. Сомневаться – да. Взвешивать, осторожно обдумывать, но не принимать как истину и не отвергать сразу. Даже если она где-то обманывает, то делает это убедительно. А чтобы обман звучал убедительно, нужно разбавлять его каплей правды. Всё как в чёртовой политике… помню, как отец ругался, когда всякие дамы приходили к нему в гости. Опять память дала о себе знать.
– А что по поводу предупреждения? – снова решила выступить в роли переговорщика Ника, задав очередной вопрос. – Ведь ты ради этого в основном вышла… и, кстати, почему нет хвоста змеиного? Тоже частичное снятие проклятия?
– Я хвостом умею управлять, – застенчиво улыбнулась опять она, после чего прикрыла глаза, напряглась всем телом… и её ноги буквально на глазах начали обрастать чешуёй, сливаться, образуя основание хвоста, мощное, а сам хвост растянулся метров эдак на двенадцать.
– Мощно, – приподнял я щит на всякий случай, так как в её камне на груди начали бегать красные всполохи. – Но явно эта форма побуждает в тебе не самые лучшие желания?
– Истинно, – кивнула она, после чего хвост осыпался пеплом, а она снова оказалась на своих двоих, словно обычный человек. Словно. – А по поводу предупреждения… я разве не сказала? – Мы одновременно покачали отрицательно головами. – Вам готовят ловушку. Карту пещеры я вам точно не скажу… но это будет третий поворот, большой грот, с виду безопасный. Но там много трещин, в которых будут прятаться мои потомки. Убейте их всех. Прошу… они страдают от своих сил.
– Будем знать, – кивнул я. – А тебе от этого какая выгода?
– Чем меньше моих дочерей, тем выше шанс, что проклятье ослабнет, тем выше шанс, что я ещё больше сил смогу вложить в его разрушение, – сделала она предвкушающее лицо. – Ибо даже боги не всесильны. Моё проклятие частично распространилось на потомков. И вместе с ними эти части проклятья умирают. Поэтому я могу всё больше вот таких… фокусов проводить.
