– Его высочество граф Таррагона Робер Бюрдет!..
Робер вышел из-за его спины, приблизился к трону, на котором сидел Генрих, учтиво поклонился и гордо выпрямился и посмотрел на короля Англии.
Генрих выглядел больным, издерганным, усталое лицо с большими отеками под глазами выдавало в нем наличие серьезной болезни, практически лишившей Генриха сна и отдыха. Да и окружающая его действительность не шибко радовала короля. Он, лишенный всех законных наследников, доживал в видимой тишине последние годы, если не месяцы. Знать упорно не желала признавать права наследия за его единственной дочерью Матильдой, бездетной вдовой покойного германского императора, а теперь женой молодого анжуйского графа Годфруа. Нормандские бароны и рыцари даже помыслить не могли о том, чтобы позволить утвердить на троне Нормандии и Англии их природного врага – анжуйца! Даже видимость присяги, принесенной ими перед королем в верности его дочери, не успокаивала Генриха. Теперь он уже практически полностью превратился в безвольного наблюдателя этого хаотического процесса будущего междуцарствия, скатившись на бесполезные заигрывания то со своими знатными вассалами, то с анжуйцами, то графами де Блуа, имевшими, по мнению его подданных, наибольшие законные права на престол его отца, великого и ужасного герцога Гильома Завоевателя…
Теперь же он, ходячая развалина и практически человек без будущего, создавал лишь видимость, восседая на троне своего родителя и зная, что его детям уже никогда не продолжить династию.
– Мы несказанно рады видеть столь славного сеньора! Королевство всегда открыто для наших уважаемых гостей!..
Робер опустил голову и незаметно побледнел. Он увидел краем глаза Гуго де Биго, стоявшего чуть поодаль от короля и буквально сверлившего его взглядом. Ошибки быть не могло! Это именно его герб красовался на шелковом сюркоте. Червленый крест на золотом поле…
Генрих нарушил этикет и встал с трона, этим жестом он хотел показать своё особое расположение к гостю.
– Мы знаем о том, что Ваши корни, граф, происходят из Нормандии… – медленно произнес король, ведь именно в этот момент его снова ударил прострел в поясницу. Он едва заметно пошатнулся, но Робер успел сделать шаг ему навстречу и учтиво подставил свою руку, согнутую в локте. – Благодарю вас, граф, за учтивость…
Король жестом приказал рыцарям стражи оставаться на своих местах, мило улыбнулся Роберу, посмотрел на придворных и тихо произнес:
– Не желаете ли партию в шахматы? Эта новомодная игра всецело поглотила нас…
Робер склонил голову и ответил:
– Это огромная честь для меня, ваше королевское величество. Я и мои потомки будут гордиться этим фактом монаршей милости…
– А вы, я смотрю, помимо рыцарской отваги, удачи и везения, еще и отменный царедворец! – лицо Генриха расплылось в широкой и искренней улыбке. – Тогда, – он поискал глазами Гуго де Биго, кивнул ему головой в сторону маленькой дверцы, повернулся к Роберу, – прошу вас, граф, составить нам компанию. Сюда. Мы просим вас сопроводить нас…
Гуго открыл дверцу, в которую сначала вошел король, затем Робер, а после них великий коннетабль Англии, который тут же крепко запер за собой вход в комнату отдыха, оставив всех придворных в полном недоумении и откровенной растерянности.
Король настолько открыто продемонстрировал своё расположение к неизвестному гостю и, заодно, такое явное пренебрежение ими, его верными вассалами, что некоторые из них тут же стали громко перешептываться, выражая своё возмущение и негодование.
