– Зачем ты приехал? – прошипел Оборин.
– Сперва отпусти девушку, – спокойно ответил я.
Замешательство длилось несколько секунд и граф, в конце концов, расслабил хватку. Испуганная Татьяна растерла ноющее от боли запястье.
– Спустимся вниз. Я слышал в фойе наливают отличный кофе с коньяком.
Через пять минут мы сидели за столиком на первом этаже гостиницы. На столе стояла непочатая бутылка коньяка. И три пустых стакана. Над столом болталась люстра.
– Вы знаете зачем я приехал? – начал я осторожно, в надежде, что они сами расскажут прошлое нашего любовного треугольника.
Но все молчали.
Значит она боится признаться, а он знать не знает, что девочка может быть моей дочерью.
– Вы знаете кто я? – я обратился к графу.
Тот вместо ответа все-таки открыл бутылку и налил в стакан содержимого.
– Значит знаете, – сделал вывод я.
– Давай спросим у нашей Танечки, сколько времени ей удавалось скрывать то, что вы трахаетесь, – осклабился Оборин.
Хорошо. Значит догадки, что мы были любовниками верны.
– Я не буду ходить вокруг да около, – сказал я. – Я приехал, чтобы увидеть свою дочь.
– Дочь? – теперь с удивлением в голосе откликнулась Татьяна.
– Дочь? – вторил ей Оборин.
– С чего ты решил, что Алиса твоя дочь? – возмущенно добавила аристократка.
Хм. Возможно, они и не подозревают, что Алиса плод нашей случайной связи и в том мире, и в этом. Но я-то знаю. Генетика передается одинаково. И я видел фотографию дочери. Она была именно такой, какой я ее помню.
– Ты, ты… – Оборин не знал, как сдержать ярость. Он смотрел на супругу и пожирал ее глазами.
– Я не понимаю, о чем он говорит, Елисей, – теперь жена испуганными глазами смотрела на мужа.
– Сейчас существует множество разных тестов. Вы легко подтвердите или опровергните мое утверждение. Но я приехал сюда не доказывать что-то, а увидеть ее.
Мое спокойствие, кажется, еще сильнее раздражало Оборина. Он с силой ударил стаканом о стол.
– Ты заявляешься и говоришь, что собираешься забрать у меня единственную дочь! Спустя тринадцать лет заявляешь, что я ей не родной отец и думаешь, что я просто так отдам тебе ее? – скрипит зубами он в перерывах в своей речи. – Только через мой труп! Хочешь дуэль – будет тебе дуэль! Но Алису я тебе не отдам!
Ни о какой дуэли не может быть и речи, пока я не знаю какие отношения у моей дочери с Обориным. Быть может этот человек ей сейчас гораздо ближе незнакомца с материка. Нет способа лучше испортить отношения с собственной дочерью, чем убить ее отчима на дуэли.
– Стоп, – я схватил за руку графа, который уже намеревался встать и уйти. – Я не говорил, что приехал забрать дочь. Я сказал, что десять лет не видел ее. Все это время я искал встречи с ней. Переживал о том, как у нее складывается жизнь. Сейчас я прошу только дать мне возможность увидеть ее. Поговорить с ней. Я даже не скажу, что имею какое-то отношение к ней. И понимаю, что не имею права врываться в ваш дом и требовать этого. Но прошу дать мне эту возможность.
Аристократы переглянулись. Я добавил:
– То, что произошло между нами уже в далеком прошлом. Я понимаю, что не получится не разворотить его. Позвольте мне просто увидеть ее и успокоиться. Если она счастлива, то завтра же я сяду на вертолет и улечу.
Елисей Оборин, наконец, позволил себе пригубить из стакана. Посмотрел на жену.
– Спустя столько лет ты стал производить впечатление порядочного человека, Виктор, – назвал он мое настоящее имя. – Но если пообещаешь оставить в покое нашу семью, то я приглашаю тебя в свой дом.
