Дуру поднимает мою руку и качает головой, глядя на мое предплечье.
– Слабые руки. И кожа совсем не грубая, – говорит она, с издевкой глядя на мои покрытые волдырями ладони.
– Уборка – тяжелое занятие, – хнычу я.
Дуру закатывает глаза.
– Лучше бы тебе привыкнуть и не показывать явную неопытность. Слуг наказывали и за меньшее. Пойдем, поедим.
– А вот теперь ты говоришь на моем языке.
Мы идем в столовую для прислуги, я следом за Дуру. Боги, как болят ноги. Если бы не предстоящий прием пищи, я бы села прямо здесь, в коридоре, и на этом бы все закончилось.
А может быть, я могу дыхнуть немного Страсти в лицо какому-нибудь стражу и заставить его отнести меня в столовую на руках?
Прежде чем я успеваю найти стражей и привести свой план в действие, мы доходим до места.
Внутри более сотни жующих слуг. Здесь расположено несколько длинных обеденных столов со скамьями, в том числе один длинный, уставленный едой.
Взяв тарелку, я иду за Дуру и накладываю себе столько еды, сколько может на ней уместиться. Я пропустила завтрак и умираю с голоду, да и боль от разлуки с якорями ситуацию не улучшает.
Мы с Дуру сидим вдвоем, и я замечаю, что, хотя на нас многие смотрят, никто не стремится к нам подойти. Дуру сверкает глазами на всех, кто пялится слишком долго.
– Думаю, мы нескоро получим приглашение сесть за популярный стол.
Дуру отпивает суп, прежде чем ответить.
– Они не любят чужих, а ты такая же чужая, как и я. Но ты, по крайней мере, похожа на высшую фейри. Это тебе на руку.
– Брауни ничем не хуже высших фейри.
Она фыркает в миску. От дымки, поднимающейся от супа, ее волосы вьются сильнее.
– Никто из высших фейри не разделит твоего мнения, так что, если ты не хочешь, чтобы тебя раскрыли, советую больше не говорить этого там, где тебя могут услышать.
Я понижаю голос и наклоняюсь чуть ближе.
– Что ты знаешь об отборе?
Дуру пожимает плечами.
– Ничего. Я раньше никогда не была на нем.
Я откидываюсь назад с разочарованием. Если я смогу раздобыть хоть какую-то полезную информацию и передать парням, то, возможно, они смогут победить.
– А тюремные башни? Есть ли какой-нибудь способ попасть внутрь?
Дуру прищуривается.
– Даже не думай об этом.
– Мне нужно их увидеть.
Она качает головой.
– Тебя поймают. Никто не может войти в эти башни. Король сам установил чары много веков назад.
– Но кто-то же должен туда заходить. Чтобы вводить и выводить пленников. Приносить им еду и воду.
Она задумчиво приглаживает рукой кудри.
– Да, думаю, кто-нибудь из кухонной прислуги относит им еду.
Вот он, мой шанс пробраться внутрь. Понимаете? Я буду отличной шпионкой.
Дуру, должно быть, видит блеск в моих глазах, потому что качает головой.
– Если тебя поймают…
– Знаю, знаю. Мне лучше не выдавать твою принцессу. Поверь мне, я этого не сделаю. Я слишком боюсь, что ты утопишь меня в унитазе.
У нее такой взгляд, будто она именно это сейчас и представляет. Черт. Почему я подаю ей идеи?
Дуру оглядывает столовую, а затем кивает головой.
– Земной дух, вон там. Видишь ее?
Я прищуриваюсь.
– Девушка с подсолнухами, растущими прямо из головы?
– Да. Я слышала, как она говорила, что ходит в камеры.
Значит, мне просто нужно подружиться с силой цветов, и, надеюсь, земной дух сможет провести меня в башни к моим парням. Я точно смогу это сделать. Возможно. Вероятность успеха – тридцать процентов.
Мы заканчиваем трапезничать, и Дуру сразу отводит меня обратно в мою комнату, чтобы я по пути не заблудилась. Я остаюсь одна и, скинув каблуки и расправив крылья, почти мгновенно засыпаю.
