Здесь и сейчас нет трона, пропитанного магией тысячелетий. Это всего лишь цветочки. И в них та сила, что вложила я.
«Соберись, Луэлла».
Я не отступаю, не пытаюсь загнать магию внутрь. Вместо этого простираю силу на стебли. И они медленно подаются назад.
«Вот так. – Не знаю, кого я подбадриваю, себя или розы. – Уменьшайтесь, дайте мне увидеть дневной свет».
И растения мало-помалу отступают, открывая оплетенные прежде окна.
Внезапно стебли вздрагивают. Гаснет вырванная из рук магия. Из растений исчезает всякая жизнь. Зеленые побеги сохнут, ломаются, чернеют, а затем рассыпаются пылью, что рассеивается, словно дым. Остается лишь запах роз и царящий в комнате полный разгром.
А в дверях стоит хмурый Эльдас.
– Тебя даже на день нельзя оставить одну! – ворчит он.
– Я не виновата. – Я настолько вымотана, что с трудом держусь на ногах. Щеки пылают, но я не знаю, от жара или от смущения.
– Избавь меня от объяснений.
– Это не я!
– А кто еще мог такое сделать? – Эльдас подходит ближе. – Другая Людская королева, способная с помощью силы управлять самой жизнью? – Он продолжает говорить, не давая возможности ответить. – Ведь мне всю жизнь внушали, что я жду единственную женщину. Но если я напрасно сидел в одиночестве столько лет, будь добра сказать об этом. Хотелось бы знать, какие еще есть варианты.
«Сидел в одиночестве?» Эти слова привлекают внимание. Но я знаю: если попытаюсь спросить, он в лучшем случае лишь закатит глаза. Может, попробовать расспросить Уиллоу?
Я делаю глубокий вдох и как можно спокойней поясняю:
– Во всем виноват Харроу.
Скользнувшее по лицу Эльдаса удивление тут же сменяется гневом. Но он быстро прячет чувства, натягивая уже привычную мне холодную, равнодушную маску.
– Харроу почти в буквальном смысле вытащил меня из постели. Я вовсе сюда не стремилась. – Эльдас хочет что-то сказать, но я не умолкаю. При одном воспоминании о Харроу в жилах закипает кровь. Я тычу пальцем в лицо эльфу, почти касаясь кончика носа. – Знаете? Я спокойно приняла его колкости. И насмешки в свой адрес. Я даже смирилась с их дурацкой шуткой. Но когда он попытался силой удержать меня здесь, я уже не вынесла. – «Я так устала, что меня контролируют мужчины. Он, вы, Люк», – так и хочется добавить мне, и я с трудом сдерживаюсь.
Взгляд эльфа темнеет. Неужели он… желает меня защитить? Скорее всего, это лишь мое воображение.
– Что он сделал?
– Запер меня здесь с помощью дикой магии.
Эльдас оглядывает окна. Часть стекол разбилась, и по комнате гуляет свежий ветер. Он хмурится еще сильнее.
– Я поговорю с братом. И отправлю в твои комнаты Ринни… По крайней мере, до тех пор, пока ты не наскучишь Харроу. Она остудит его пыл быстрее, чем Поппи или Уиллоу.
– Поппи пыталась его отговорить, – поясняю я, не желая навлекать неприятности на добрую женщину. Ведь в случившемся вовсе не было ее вины.
– Не сомневаюсь. Поппи тут же отправилась за мной. И я сразу примчался. Хочешь верь, хочешь нет, но я знаю брата и его выходки. – Он лишь сильнее хмурится.
– Тогда стоит лучше за ним приглядывать.
– Здесь, в замке, за многим следует приглядывать. Но кое-кому, похоже, нравится испытывать мое терпение. – Эльф вновь переводит взгляд на меня. – Начиная с твоей магии. – Эльдас обходит вокруг, осматривая меня, словно скульптуру, в которой могут появиться изъяны. Учитывая все, что я о нем знаю, он, вероятно, отыщет их множество. – Магия не так уж сложна. Я думал, ты будешь лучше с ней управляться.
