– Не тяжело? Нет? Я же и сама могу идти, ну… – врет, конечно, не может. Ноги, будто ватные или свинцом налитые – не понять. Низ животика тянет, а промежность ноет. То ли еще будет! Но Эранор понимает все.
– Нет, ты совсем легкая.
– А если кто-нибудь увидит?
– В замке сейчас ни души, все на улице, наблюдают за сиянием неба. Но если кто-то и увидит нас – ничего страшного! Пусть завидует.
Он легко поцеловал макушку принцессы. На часах уже глубокая ночь, двор, в котором бесновались северяне начал пустеть. Люди не спеша расходились по домам, однако некоторые все еще были на улице, кто убирался, кто зажимался по углам, кто любовался небом. У каждого свои дела, поэтому никто не видел, как принц Фирнена шел по коридору с принцессой на руках.
– Я тебя сегодня украду на ночь.
– Ты уже украл мое сердце, мой венок, мою невинность, а теперь намерен и вовсе меня утащить? – счастливо улыбается, пока принц несет Грейс по коридору.
– Я намерен и еще кое-что заполучить! Пойми, принцесса, в твоей жизни я навсегда. Так что, готовься, – Эрн говорил искреннее, еще раз обозначая серьезность своих намерений. Имел он в виду, конечно, руку принцессы.
На удивление, до покоев принц добрался достаточно быстро, срезав путь через один зал, в котором редко кто бывает. Поднялся со своей ношей по лестнице, даже не запыхавшись, и ногой открыл дверь, занося хихкающую Грейс в комнату.
Покои принца были довольно скромны. Нечета тем огромным и роскошным покоям, какие была у него в Эритрее. Башня представляла собой круглое сооружение, с четырьмя комнатами в ней, но лишь одна принадлежала Эранору. В ней был просторный застекленный балкон. Один рабочий стол, заваленный книгами, картами и бумагами, зеркало, через которое южане и попали в Фирнен, и большая кровать без балдахина. Эрн терпеть их не мог. Соседняя комната была уборной, еще одна была гардеробом, и четвертая принадлежала Уильяму. Вот и все.
Эрн читал совсем разные книги: анатомические, философские труды и забавные пьесы, чтобы скоротать время. На столе были даже эротические романы, которые обожает Хауфо. Да и все происходящее между Грейс и Эранором в зале не осталось незамеченным. В ее голове один из прочитанных романов сегодня ожил, поэтому кошка была крайне довольна, а все потому, что трезвая. Будь она пьяная, примчалась бы и утроила сцену.
Принц уложил Грейс на постель, которая была застелена одеялом, сшитым из шкур снежных барсов. Эрн нашел на своем столе лист бумаги и перо с чернилами, начеркал что-то и достал из выдвижной тумбы нож.
В покоях принца было прохладнее, чем в гостиной с камином, но, тем не менее, любопытная южанка колбаской перекатилась по шкуре барса, осматриваясь по сторонам. С той роковой ночи, как прошла сквозь зеркало, в комнате принца она не бывала. Не могла никак нарушить уединение скорбящей Хауфо. Считала, что есть и её вина в том, что случилось с Эранором, от того не решалась прийти. Даже сейчас, подумав о кошке, Грейс ощутила укол совести. Можно ли было без её одобрения вот так с принцем?
– Жди здесь. Пойду, принесу полотенце.
Все же, принимать ванну сейчас слишком долго и лениво, поэтому Эрн удалился в соседнюю комнату, чтобы найти полотенце и намочить его. А пока Эрн искал полотенце в месте, в котором не помнил, когда последний раз находился дольше десять минут, Грейс могла наблюдать, как близко огни горят к окну покоев ее короля.
