– Почему ты вдруг вспомнила о моем брате? – Он долго изучает меня взглядом. – Твоя сестра? Она объявилась?
– Порой ты пугаешь меня своей проницательностью. Да, мама сегодня рассказала. Она была здесь несколько дней назад.
– Судя по всему, новости не очень хорошие.
Я качаю головой.
– Не очень.
Видя, что я не горю желанием развивать эту тему, Патрик берет меня за руку.
– Давай так. Я сейчас не буду задавать вопросов, а ты ничего не будешь рассказывать. Ты все обдумаешь, и, если захочешь, мы это обсудим. Идет?
– Идет. – Улыбаюсь ему. – Я не перестаю радоваться тому, что мы с тобой познакомились.
– Я тоже, Сэл. Я редко это говорю, но твой переезд в наш дом – лучшее, что со мной случалось с тех пор, как я поссорился с родными.
Мы обнимаемся, но из-за больших теплых курток получается нелепо, и мы начинаем смеяться.
– Люблю ночные разговоры. Ночью люди другие. Настоящие.
– Какой же ты болтун, – я опять смеюсь. – Мало того, что мы общаемся в основном по ночам. Так еще с тобой я самая что ни на есть настоящая. Ты знаешь обо мне больше, чем кто-либо. Больше, чем родители. Что там говорить. Больше, чем я сама.
– Черт, уйди отсюда, ты меня растрогала. Иди и помоги родителям накрыть на стол. Рыба почти готова.
За семейным ужином отбрасываю плохие мысли. Рядом мои самые родные. И не только люди, еще и собаки. Я в родном доме. Я словно подзаряжаюсь жизненной энергией для того, чтобы, вернувшись, с новыми силами броситься в бой с нарушителями закона.
После короткого, но продуктивного отпуска я возвращаюсь на службу.
Подходя к участку, слышу вполне ожидаемый окрик.
– Эй, лесбиянка. Давно тебя не было, я соскучился.
– Привет, Догэн. Что, скучаешь, когда не получаешь под зад?
– Хочешь потрогать мой зад?
Закатываю глаза.
– Или скажешь что-нибудь умнее, чем детсадовец, или я ухожу.
– Ладно. Я тут думал, пока тебя не было.
Я поднимаю вверх большой палец.
– Отлично, Джим, отлично. Это уже прогресс. Думать – очень полезная штука.
– Я решил, что у нас с тобой много общего. Больше, чем ты можешь себе представить.
– Интересно послушать.
– Кажется, я тоже лесбиянка. – Я приподнимаю одну бровь. – Я тоже предпочитаю женщин.
Разочаровано качаю головой.
– Джимми. Меня не было почти неделю. И все это время ты потратил на прочтение дедушкиного сборника анекдотов?
– Что?
– Во-первых, это тупо. Во-вторых, ты использовал эту фразу уже раза три, не меньше. Сдается мне, ты соврал – ты даже и не пытался думать.
– Черт, Диксон…
Я скрываюсь в дверях полицейского участка. У раздевалки меня ждет Хили.
– Привет, Джон. Я быстро.
– Привет. Подожди, зайди сначала к лейтенанту.
– А в чем дело? Меня увольняют? – Я издаю глупый смешок. – Или повышают? Боже, Джон, что у тебя с лицом?
– Мэтьюс вчера ранили.
– Что?!
– Воришка убегал и решил отстреляться. Попал ей в плечо. Она в больнице, работать не может.
– Само собой.
– А мне дают новенького. Для стажировки.
– Почему тебе? Ты же скоро уходишь? Это должен быть мой новичок?
– Вообще, да. Ты потом получишь его в напарники.
– Почему тогда ты его стажируешь?
– Его мать об этом попросила.
– Мать. А запасные подгузники она передала? Или она будет патрулировать вместе с ним? Что за бред?
– Это сын моего старого напарника. Я тебе рассказывал о нем. Дейвисон, помнишь?
– Да. Вы были напарниками, а потом он ушел в детективы. Связался с бандитами или что-то типа того, и его убили.
– Вот этот парнишка – его сын. Меня попросили притормозить с уходом на пенсию, поездить с ним три месяца. Потом он твой.
