Некромант обернулся и в недоумении уставился на вампира.
– У тебя зомби в академии. Как, сам пойдешь разбираться или отволочь? Ты знаешь, я могу.
Видимо, действительно мог, раз Шон мигом поднялся и, бросив деньги на стойку, быстрым шагом направился к выходу.
Страшные существа – некроманты! Шон устроил мне допрос с пристрастием, а затем решил завернуть на кладбище, проверить, не раскопана ли какая могила. Некромант казался абсолютно трезвым, спать все равно не смогу, поэтому решила составить компанию мужчинам. Заодно не сумеют навешать лапши на уши: я подозревала, что истинную причину нападения постараются скрыть, а сам факт – замять.
Кладбище Брайта вплотную подходило к жилым кварталам – я бы побоялась поселиться напротив кладбищенской ограды, а местные ничего, строились. Сразу видно, погост с историей – добротные ворота, чугунная решетка, надгробные памятники, соревнующиеся друг с другом в вычурности. На фоне них обычные плиты смотрелись убого, хотя, по мне, мраморные плачущие женщины – это дурновкусие.
Среди человеческих могил выделялись приюты мертвых других рас. Вампиры ставили стелы с непонятными рунами и вписанным в круг крестом наверху, оборотни предпочитали плиты в форме полумесяца или гравировали ночное светило на камне. Редко встречавшиеся даже в других странах дриады просто сажали деревья и крепили к ним таблички с именами покойных. Словом, днем я с интересом рассматривала бы творения камнетесов, ночью же за каждым кустом мерещился зомби, а воображение прятало в склепах упырей, ырок и василисков.
А Шону что, он с упоением рассказывал о погребальной культуре разных времен и народов.
– Ну, не надо бояться!
Я вздрогнула, когда на талию легла рука Глэна. Возмущенно скинула наглую конечность, но она тут же вернулась обратно.
– Послушайте, – злобно прошипела я, – это переходит все границы!
– Вы не поняли, Эльмира, – с чувством оскорбленного достоинства вздохнул декан, – я не лапаю, а успокаиваю. На кладбище с вампиром совсем не страшно.
– Угу, все родное, – пробурчала я. – И никакая я вам не Эльмира! Вот состарюсь, выпущу двадцать курсов оболтусов и начну падать с метлы, тогда смогу стать своей.
Глэн рассмеялся. Вспомнил-таки собственные слова.
– Вы и так на метле не держитесь, – интимно шепнул вампир.
Прекрасно знал, что нервирует, а некромант смотрит. Что он подумает? Само собой, припишет служебный роман. Как романтично – целоваться среди могил! Надеюсь, даже вампиру не придет в голову подобная дикость.
– Я? – Во мне проснулся дух противоречия. Знаю, Глэн прав, а все равно хочется в пику доказать иное. – Да я потомственная ведьма!
Подумаешь, соврала немного.
– Завтра покажете? – нахал крепко прижал к себе, упиваясь моим негодованием. – Если провалитесь, а вы провалитесь, Эльмира, могу научить.
– Угу, в спальне, личным примером.
Острые у меня локти, вампир продышаться не может. А не следовало приставать, сам виноват, заигрался. Не терплю подобных мужчин!
– Могу и в спальне, если так сильно хочешь. – Придя в себя, Глэн нацепил маску безразличия.
– Эй, ребята, – вмешался Шон, – вы либо по-быстрому в кустиках, либо работаем. Тошно слушать.
– Я с ней не стану, – прошипел вампир, с ног до головы окатив презрением.
– Тоже не горю взаимностью. Живой – с мертвым? – Я брезгливо поморщилась.
Ага, побелел кровосос, задела.
– Еще неизвестно, кто из нас живее, – высокомерно изрек декан и злобно пообещал: – Завтра при всех полетаете, хочу выяснить вашу физическую подготовку.
