– Вэн, Вэн! – довольно кричит она.
Как раз когда я разливаю суп по трем пиалам, в дом заходит папа, и Авела бежит искать в его карманах шоколадные конфеты, которые он всегда ей приносит. Находит с полудюжины, но я забираю их с оговоркой, что она сможет полакомиться ими после ужина. Отец снимает ботинки, вешает кепку на колышек и потягивается. Его кожа пересохла и загорела от многих дней работы на солнце. Он водружает очки на нос – в поле их никогда не берет, боится разбить, – и, умывшись, садится за стол.
Мы ужинаем, а после Авела играет на полу подле отца, пока он читает газету и время от времени с любовью поглядывает на нее. Я выхожу на улицу, чтобы сгрести еще угля из ящика в ведро. Осталось маловато, скоро придется идти в деревню за новой порцией. Когда-то давно жители Тариана жгли в каминах дрова, как в Сайте и Гвайде, что по другую сторону гор. Некоторые люди по-прежнему так делают, если не могут позволить себе уголь – они собирают упавшие ветки и палки, которые сбил ветер. Только величайший дурак решится срубить целое дерево.
Однажды, в ранние годы своего правления, король Элинион пытался сжечь Гвиденский лес. Он выжег огромные участки деревьев, и в отместку ведьма уничтожила целую деревню. Теперь он борется с ней другими способами. Железной дорогой. Телеграфными проводами, которые проходят под землей, обеспечивая нас быстрой и доступной связью с Сайтом и Гвайдом. Но если верить слуге короля, ведьма тоже не бездействует.
Набрав угля, я возвращаюсь в дом.
Когда часы на каминной полке отбивают восемь вечера, я подхватываю на руки сопротивляющуюся Авелу, чтобы уложить ее спать. Она четыре раза чмокает отца, после чего я отношу ее в комнату, переодеваю в ночную сорочку и укрываю одеялом до подбородка.
– Сказку, Вэн! – просит она высоким, писклявым голоском. – Сказку!
Я рассказываю ей ту же историю, что и обычно: о мужчине, который наблюдает за звездами, и о его жене, которая отправляется в долгое путешествие и не может найти дорогу домой. Она превращается в звезду, чтобы он всегда видел ее и чтобы хоть таким образом всегда быть с ним рядом.
Авела мало что понимает, но ей нравится тембр моего голоса, знакомый ритм сказки. Я гашу лампу, целую сестру в лоб и закрываю дверь.
Отец уже ушел с первого этажа, его газета и очки больше не лежат на привычном месте на столике у плиты. Я не знаю, как долго он засиживается за книгами каждую ночь, прежде чем уснуть в спальне, которая наверняка опустела без моей матери. Зато знаю, что мой долг – исполнить его обязательства перед королем Элинионом, и так было каждую ночь с тех пор, как исчезла мама.
Я ставлю кастрюлю отмачиваться в раковину и поднимаюсь в обсерваторию.
Зажигаю лампу на поцарапанном деревянном столе у телескопа и рассеянно вращаю латунные кольца армиллярной сферы, которую отец привез из университета в молодости. Затем ставлю чайник на плиту, примыкающую к задней стенке, и завариваю чай с корицей; его мощный сладкий аромат наполняет всю комнату. Теперь нужно открыть купол, настроить телескоп, достать пустые звездные карты из ящика и развернуть их на столе.
Я сажусь на стул перед телескопом и смотрю в окуляр. К счастью, буря уже успокоилась, и перед моим взором предстает чистое темнеющее небо. Первой над горизонтом поднимается яркая планета Кариад. Я черкаю ручкой с пером на сегодняшней карте, отмечая ее положение. Затем жду появления других планет, алой Рифел и бледной Негесид, и, конечно же, первых звезд.
