Несмотря на большую массу, она целыми днями легкой походкой сновала по своим подопечным организациям, помогая то тут, то там. И прекрасно водила здоровенный внедорожник, в салоне которого иногда были кучи гуманитарки. Подгузники – детям одиноких матерей, питание – одиноким старикам, лекарства для лиц без определенного места жительства, подарки на новый год малоимущим, льготные билеты, подарочные сертификаты и многое другое феерично распределялось в пользу бедных.
Сейчас она вышла из машины и, пройдя с распростертыми руками и поцелуями через компанию, как любили говорить «защебетала»:
– Представляете, представляете! Подъезжаю я к вам, а тут у меня в фарах высвечивается персонаж, прямо как с картины «Бурлаки». Помните, как мы ходили на выставку? Худой такой, бредет поникши главою, руки изможденными плетьми повисли вдоль ветхой одежды, ноги заплетаются, что-то бормочет и синяк под глазом. Может? Может на него напали?
Мужчины посмотрели на начальника охраны, который в это время внезапно стал рассматривать лампочки под потолком, покачиваясь из стороны в сторону, будто его это не касается.
Потом он посмотрел на них и сделал пальцами жест «чу-чуть».
Остальные скептически поджали губы и закатили глаза вверх и в кучку: «Фею» наверняка опять проставили.
Она воспринимала все через призму роскошной итальянской действительности. Однажды, только приехав с благотворительностью на родину своих предков, она подала нищему в евро столько, что он не только мгновенно вылечился от болезни ног, но и стал впоследствии преуспевающим человеком.
Она продолжила:
– Я ему побибикала и подзываю подойти. Мол, помогу сейчас. Он такой худющий-прехудющий, – продолжала она, потрясая изящной головкой с десятками годовых доходов «худющих» в ушах. – И достаю портмоне, то, мое любимое, итальянское, для рублевых купюр….
Все выдохнули, итальянское с рублевыми купюрами – это еще ничего. Экспрессивнее было бы достать кенийское портмоне из кожи белого аллигатора с американскими купюрами. Синьорита в своих порывах иногда забывала о валютном курсе. Удивительно то, что она иногда забывала свое белое портмоне в самых неподходящих местах и его почему-то всегда его возвращали с неизменным содержимым. Может, потому, что в тех местах валюту в глаза не видывали и принимали за диковинные фантики? Или одним портмоне всех не накормишь.
«Плечи» пошевелились:
– Дорогая …… все ценят Вашу истинно женскую реакцию обогреть и накормить, вы слишком эмоциональны. Этот худенький-прехуденький за всю жизнь палец о палец не стукнул, чтобы потолстеть или купить себе приличную одежду, – разъяснил ей чин, уже пролиставший краткую биографию лица, забравшегося за емкостью с алкоголем. К тому же он алкогольный язвенник, судя по его медицинской карте. Он дебошир, избивавший под воздействием алкоголя свою мать. И недавно предпринял попытку кражи прямо вот из этой беседки…
– Ах, неужели!?
Вобщем, в тот вечер все удискутировались до хрипа, ища ответ на вопрос: «Что делать?». Подушки с беседочных скамей летали только так.
