Вероятно, если бы моя квартира располагалась не в обыкновенной пятиэтажке в средней паршивости районе, а где-нибудь в элитном жилом комплексе, наш подъезд предусматривал бы наличие консьержа. А уж он бы непременно предупредил меня о поджидающем сюрпризе. Увы, мамуля оставила мне рядовую двушку, а так как в мои ближайшие планы входил переезд в Максовские хоромы, расширением жилплощади я как-то не озадачивалась. После того, как я приняла решение покончить с собой, жилищно-бытовые аспекты волновали меня не больше, чем подвыпившего сантехника театральный репертуар, и я не могла и предположить, во что в итоге выльется мое легкомысленное отношение.
Сквозь значительно поредевшую толпу журналистов я протиснулась с таким непробиваемым выражением лица, что мои коллеги даже не стали слишком усердствовать, и пощелкав для вида камерами, пропустили меня практически беспрепятственно. В другое время меня бы явно насторожила эта непонятная пассивность, но я, во-первых, с ног валилась от усталости, а во-вторых, горячий душ мерещился мне уже даже в нагромождении штативов. В счастливом неведении я поднялась на свой этаж и, ничего не подозревая, выудила из сумочки звенящую связку ключей. И тут лично запертая мною на два замка дверь внезапно распахнулась, и сильная мужская рука грубо втянула меня внутрь.
Перед тем, как объявить о помолвке, мы с Максом встречались не меньше года, однако за весь это довольно продолжительный период мне ни разу не доводилось видеть его пьяным. Статус профессионального футболиста априори предполагал ведение здорового образа жизни и практически полный отказ от употребления спиртного. Мне не раз случалось наблюдать, как Макс лишь пригубливал вино и тут же отставлял бокал в сторону, чем его дальнейшие возлияния и ограничивались. Однако, сегодняшний день по праву можно было назвать «Днем шокирующих открытий». С утра на меня вылился ушат, мягко говоря, неожиданных сведений про Эрика, а под вечер ко мне заявился пьяный в дымину Макс.
–Ты как сюда попал? –начала было я, но тут же поняла, насколько реально мне угрожает опасность не только временно лишиться способности издавать членораздельные звуки, но и обзавестись лиловыми фингалами под обоими глазами.
Вид у моего экс-жениха был совершенно безумный, и я вдруг вспомнила, у кого я видела такой взгляд. Однажды Алекс Гринев из отдела криминальной хроники делал репортаж о человеке, зверски убившем из ревности свою жену. И была у него в статье фотография этого убийцы, сделанная в полиции, когда тот еще находился в состоянии аффекта. Так вот, его глаза один в один походили на глаза Макса Терлеева.
Макс протащил меня через всю квартиру и швырнул на кровать с такой чудовищной силой, что я лишь чудом не проломила головой деревянную спинку. Его красное, потное лицо с пылающим ненавистью взглядом, бугрящиеся под футболкой мускулы, и сжатые в кулаки руки заставили меня инстинктивно съежиться от страха. Что-то подсказывало мне, что если Макс все-таки решится меня ударить, то он уже не сможет остановиться.
–Ты –дрянь, – вместе с перегарным облаком выдохнул мне в лицо экс-жених. Похоже, пить он начал еще со вчерашнего дня и сейчас окончательно дошел до кондиции- сука, вот ты кто, Ида!
Оскорбления в свой адрес я готова была пережить легко и безболезненно, но судя по занесенной для удара руке и вздувшимся на шее венам, Макс собирался подкрепить слова делом. Ничего из средств самообороны я в пределах досягаемости не находила, да к тому же боялась лишний раз пошевельнутся, чтобы не спровоцировать эту замершую в боевой стойке девяностокилограммовую гору мышц.
