– Я ничего не придумывала! – мне наконец удалось перекричать его, но взамен получила новую порцию оскорблений.
– Мое терпение кончилось! – тон дяди был ледяным и суровым. Я впервые видела его в таком состоянии. – Мне стыдно за тебя! Стыдно перед Гелием! Я знаю его столько лет! А ты просто втоптала мое имя в грязь!
Я стояла как молнией поражённая, и не могла поверить собственным ушам.
– Ты должна немедленно извиниться перед Гелием, – все так же строго, но уже спокойнее говорил он. – И, если он не примет твоих извинений, тебя исключат из академии. Без права восстановления! Как ты вообще собиралась служить закону, если ведёшь себя как подзаборная шавка в момент течки!
Это был последний удар. Я молча опустила глаза, полные слез. Слова дяди отзывались болью в висках и груди. На мое счастье он тут же вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. А мужчина, что все это время стоял у окна, двинулся мне навстречу.
Мужчина подошёл ко мне так близко, что я ощутила его горячее дыхание у моего лица. Я по-прежнему стояла, опустив голову, пытаясь прийти в себя от полученного шока.
– Я надеюсь, ты доволен, – процедила я, не поднимая головы.
– Чем доволен? – спокойно спросил он.
– Тебе удалось выставить меня дурой! – я выкрикнула ему в лицо. – Клянусь, я уничтожу тебя!
– Карма, – Гелий все так же спокойно смотрел на меня. – Я ничего не делал. Все, что ты заявила – неправда. Вчера я приехал к воротам академии и сообщил, что ты закрепляешься к Шевцову. Мы поговорили минут десять, и я уехал.
– Что? – я смотрела на него как на сумасшедшего. – Ты издеваешься?!
– Нет, – его спокойствие было непоколебимым. – У меня есть алиби. Любой мой сотрудник подтвердит, что вчера до десяти вечера я был в своем офисе.
Я отошла от Гелия на шаг назад, будто пытаясь оценить степень его безумия.
Как такое может быть? Что если меня действительно просто накачали вчера наркотиками, и все происходящее после было одной сплошной галлюцинацией? Но ведь кто-то вколол в меня эту дрянь. И это точно был Гелий. Уж в тот момент, я ещё была в трезвом уме.
– Карма? – позвал меня мужчина. – Ты заберёшь свое заявление?
– Нет, – я отступила ещё на шаг назад. – Это ты накачал меня наркотой и изнасиловал! Ты за все ответишь!
– Что ж, – Гелий едва заметно улыбнулся кончиком губ. – Можешь стоять на своем. Я сообщу Станиславу, что не получил от тебя извинений.
Внутри у меня все похолодело. Неужели дядя и вправду это сделает? Я не верю.
– Меня не отчислят из-за такой глупости, – мой тон был уверенный, но червячок сомнения всё-таки прокрался внутрь. – Я одна из лучших учениц на потоке. Максимум что мне светит – это выговор с занесением в личное дело.
– Уверена? – Гелий приподнял одну бровь. – Цена ошибки слишком высока.
– Ты не сделаешь этого, – я скорее просила, чем угрожала.
– Что же меня остановит? – мужчина снял солнцезащитные очки и посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом.
Нет, так рисковать нельзя. Сейчас лучше сыграть по его правилам. Я ведь не сломаюсь, если извинюсь. А потом спокойно все обдумаю.
– Пожалуйста, не надо, – мой голос дрогнул. – Я так долго к этому шла… Я приношу свои извинения.
Я сжала кулаки и зубы от жгучей несправедливости. Почему извиниться труднее, чем вынесли насилие над собой?!
– Какая же ты красивая. Особенно когда плачешь, – Гелий провел подушечкой пальца по моей щеке, смахивая одинокую слезинку ярости. – Я принимаю твои извинения. Надеюсь, больше такого не повториться. Ведь так? Иначе во второй раз я уже с тобой беседы вести не буду.
