– Ты мне его в пример не ставь – он убийца и отморозок. И сядет, как и должен.
– Это вряд ли… Вот скажи мне, много ли у тебя друзей в милиции? А? Все ли они там честные добропорядочные граждане страны, на которых ты всегда мог бы положиться и кому довериться? Или же они больше похожи на, как ты сам выразился, «беспринципного убийцу и отморозка Мацаля»? Можешь не отвечать – вопрос риторический, и ответ я уже прочитала в твоих глазах. Так вот… о том, что милиция всегда хоть и была властью, но лишь исполнительной, и использовала свои полномочия по распоряжению никак не народной власти, а власти, которую имеют люди, стоящие «на самом верху», где свои – акульи законы, с поглощением более крупной рыбой мелкой и так до бесконечности, замещая поглощение подчинением, полным и безоговорочным; редко кто задумывается…
– Всё это необычайно интересно, но ближе к делу… – проследив всю цепочку разговора, так до конца и не понял причину столь долгих рассуждений, милиционер.
– Ах да, я немного отвлеклась, прости… – и женщина, улыбнувшись, всё же достала тонкую сигарету и закурила. – Вернёмся к нашим баранам, а точнее к экономике. В стране кризис. Люди, имеющие что предложить в виде реформ – или уничтожены, или сидят, или высланы за ненадобностью, сам знаешь кому… Что остаётся делать? Не догадываешься? А я тебе расскажу: готовить пути отступления. А что может быть гарантом того, что у тебя ещё будет шанс торговаться за свою жизнь? Сокровища. Золото. Драгоценные камни. Всё, что представляет не только археологическую, но и реальную ценность. Кстати, закон, запрещающий любые раскопки частных лиц и наказание за них, соблюдение которого возложено на вас, всего лишь цветочки, хотя и они могут пригодиться…
– Вы хотите сказать, что в эту девушку поместили какой-то чип или… что-то подобное с информацией о зарытых сокровищах?! – Выдвинул свою, кажущуюся невероятной версию, лейтенант.
– А ты не так уж и глуп, можно сказать, на лету схватываешь. – Насмешливо улыбнулась ему Марта. – Над этим работает целая организация, и, поверь, покровительство у неё такое, что мало кому даже теоретически удастся до неё добраться. Куда уж тебе… – она явно издевалась над ним.
– Ну, раз уж мы заговорили о теории, почему бы не предположить и такую версию: я арестовываю вас, и моё непосредственное начальство относится как раз к той редкой категории людей, которые всё же блюдут интересы народа и судить вас будут по всей строгости народного суда? А? Как вам такой вариант?!
– А если не относится?! – Вновь улыбнувшись и хитро на него глянув, произнесла Марта.
– Придётся делать ставки. Ничего другого не остаётся.
– Пан или пропал в смысле? Тоже хорошо. Но у меня есть к тебе более интересное предложение. Что, если мы просто тихонечко извлечём из девушки то, что нам нужно и оставим её в покое? Она не заметит даже. Ты придумаешь красивую версию произошедшего, кстати, если плохо с фантазией, я тебе помогу; а завтра на твоём счету будет лежать вполне приличная сумма, несмотря на кризис. Можно даже и наличными. Поверь, ты таких денег никогда не видел и вряд ли когда-нибудь увидишь, добросовестно вкалывая на благо народа. Поверь, у него таких денег нет, и никто не допустит, чтобы когда-нибудь было. Это не выгодно, знаешь ли.
Повисла тишина. Каждый думал о своём, взвешивая свои и чужие шансы.
– И всё же я рискну. – Не очень уверенно, скорее обречённо, выдавил из себя Сорокин, воспитанный отцом, привившим ему не только стремление к справедливости, такое редкое в наше время, но и моральные принципы и стойкое убеждение, что женщин нужно защищать.
