Организаторами были, вполне похожие на контролеров у дверей, две дамочки преклонного возраста в светлых коротко стриженых париках, с красными губами от помады и с глубокими морщинами от вредности. Напудренные бледные лица оттеняли их красную помаду, поэтому казалось, что они слегка в неважном состоянии здоровья. Несмотря на их внешний вид, хитрости и уловки им удавались сполна. Даже в таком чистом, на первый взгляд, месте, где искусство молодых, не нуждающихся во славе талантов, просто желает зрителя, они умудрились построить коммерческую прибыль. Мало того, многие художники были не совсем обучены мастерству, и зрители часто жаловались на качество картин, выставляемых в галерее, так как платили за билеты. Поэтому дамочки придумали такой ход: в день выставки, через несколько картин среднего качества вставлять картины ужасные, вообще не требующие внимания – тогда посетители или в их понятии покупатели будут смотреть на ужасные картины, ужасаться и говорить на картины среднего качества, например: «А они еще ничего…» или «Ну это уж куда лучше, чем та…». Расчет этот работал почти всегда безукоризненно.
Глухота помещения заставляла только смотреть по сторонам и думать в себе. Он так и делал. Художники не обращали никакого внимания на него, как на не совсем обычного человека, им было неважно кто перед ними, если этот «кто-то» купит картину. Его мысли заняло интересное наблюдение: большинство художников выражали в своих работах одно и то же – родной город, какая-то загородная природа, узнаваемые места. Люди покупают эти картины, вешают их на свои стены, потом идут на работу. Они едут по городу и видят то, что у них висит на стене, они работают и из окна работы видят то, что они видят каждый день по дороге на работу, а когда они после рабочего дня возвращаются домой, то они видят на своих стенах то, что видят каждый день из окна и то, что они видят каждый день по дороге туда, где они видят каждый день то, что висит у них на стене.
С другой стороны, люди сами в этом виноваты. Они просто стали настолько типичными, что художник, который хочет продать картину, чтобы заплатить за аренду, должен угадать, что именно понравиться покупателю, его вкус. А так как он почти у всех типичный и одинаковый, то они и не стараются делать чего-нибудь изощренного. Но, несмотря на то, что многие ряды были безумно похожи тематикой, идеей и даже тонами и красками, все равно находились такие художники, которые наряду с посредственными работами выставляли работы для истинных ценителей искусства.
Очень интересно было наблюдать, когда актер, проходя среди всех этих рядов, резко остановился и, даже чуть было, не потерял свою роль от того, что увидел, но, будучи актером, он собрался с мыслями и сдержал себя. В самом конце коридора, где заканчивались красные шторы и бархатные красные стены, где стоял старый никому не нужный потертый шкаф, на фоне белой плохо выкрашенной стены стояла маленькая девушка, а рядом с ней стояла на стуле, а не на пюпитре, ее маленькая картина. Она: и девушка, и картина, кардинально отличалась от всех остальных чем-то особенным и малоуловимым….
Ее голова была повернута вправо и вниз, а взгляд опущен в никуда и еще немного в сторону. Она задумчиво печалилась и слегка краснела, так же, как и краснела еще буквально перед началом выставки в кабинете двух организаторов преклонного возраста в светлых коротко-стриженых париках, с красными губами от помады и с глубокими морщинами от вредности. Дамочки упорно ругали ее, заставляя ее горло сдерживать глоток, который мог проявить слезы.
