– Да, да. Труп у меня. Знаете, а он хороший пассажир, тихий, – ямщик нервно засмеялся. Пёс заржал во всю глотку. Ямщику стало ещё страшнее. Он умоляющее посмотрел на Смирнова. Александр Иванович пожал плечами, залез в телегу и вытащил тело. Оно было завернуто в какой-то большой кусок ткани, возможно простын, и обвязано верёвкой. Смирнов отдал тело Грэгу и подошёл к ямщику. Пёс, хохоча, уже обнимал его:
– Ну ты, браток, конечно, шутник!
Ямщик посмотрел на Смирнова и ни говоря ни слова, одними губами прошептал:
– Спасите!
– Спасибо за доставку, – Смирнов всучил ему деньги, и благодарный ямщик юркнул на свою телегу и погнал лошадь в деревню. Троица секунду смотрела ему вслед, а ворона насмешливо крикнула им:
– Никогда!
– Отнеси его в погреб, будь другом, – Пёс похлопал Грэга по плечу. Здоровяк, ни сказав ни слова, пошёл в дом.
– Хороший он мужик. Такой… молчаливый, – сказал Пёс, когда Грэг ушёл достаточно далеко. Смирнов пошёл к сараю за лопатами.
– Вот только характер у него, конечно… – недоговорил Пёс, чтобы придать своим словам большей таинственности. Смирнов молча шёл, не обращая внимания на старика.
– Говорят, он пятнадцать человек грохнул, а знаешь как? – Пёс, наклонился к Смирнову и заглянул ему в глаза, как будто пытался влезть в них. Глаза Александра Ивановича краше любых слов говорили: «Мне плевать.»
– Они его оскорбили, а он им челюсти оторвал голыми руками. А потом его поймали, но не полиция, его местные схватили и закопали заживо. А хозяин откапал это сокровище! – Пёс улыбался во всю морду. Смирнов ничего ему не ответил, но бросил быстрый взгляд в сторону исчезнувшего за дверью дома Грэга.
Смирнов собрал лопаты, и Пёс повёл его к месту захоронения. Они некоторое время бродили между могил, ища подходящее место. Старик принюхивался, постоянно осматривался, припадал к земле и пробовал её на вкус. В конце концов они нашли хорошее местечко рядом с молоденькой сосной. Она была ничуть не против компании, поэтому спокойно позволила Смирнову и Псу раскопать могилку, не суя свои корни им под лопаты.
Смирнов, еле шевеля конечностями, потащился к сараю. Каждое движение отдавалось болью по всему телу. Пёс, довольный работой, с удовольствием таща лопаты, шёл рядом с ним. У сарая их встретила Долли.
– Идите к Прохорову, заберите у него гроб, – сказала она им вместо приветствия.
– Денех нам дай, или ты, дура, думаешь, что он нам гнёздышко для клиента просто так отдаст? – возмутился Пёс.
– Я уже заплатила, – ответила ему Долли, уже идя домой, – иначе я бы отдала вам деньги. Хотя я, конечно, не настолько умна, чтобы тащить обратно в сарай лопаты, когда они вскоре понадобятся, чтобы закопать могилу.
Пёс скинул лопаты перед сараем, перевёл недоумевающий взгляд с Долли на Смирнова и озадаченно спросил:
– Это она меня так оскорбила?
– Ага, – равнодушно ответил Смирнов, – как мы гроб будем нести? У меня на это сил не хватит.
– Вот, сука! – Пёс плюнул в сторону Долли, и вонючая слюна мерзкой каплей повисла на его языке, а затем упала на усы старика.
– Как гроб нести будем? – ещё раз спросил Смирнов.
– Так мы его на тачку поставим, – ответил Пёс. Он залез в свой сарай и вытащил оттуда старую тачку. Он закинул в неё верёвку и потащился к воротам. Смирнов плёлся за ним. Когда они проходили мимо старой ивы, старик весело дёрнул за петлю, висящую рядом с оборванной верёвкой.
– О, новенький, а ты знаешь откуда здесь эти верёвки? – сказал Пёс с таким радостным тоном, что Смирнову сразу стало понятно, что на самом деле его мнения не спрашивают.
