– Мне так нравится смотреть, как вы падаете, – признался он мне после очередного спуска.
– Ну, спасибо, – фыркнула я.
– Нет, правда! – не смутился он. – Многие люди падают некрасиво, я бы сказал, не артистично. Когда они падают, окружающие над ними смеются. Я считаю, что падать нужно уметь. А вот вы падаете так трогательно, что хочется тут же броситься вам на помощь. Будь я режиссёром, я бы вас пригласил на роль хотя бы по этому. Я бы ввёл в сценарий эффектную сцену погони по занесённому снегом ущелью. И вы бы обязательно долго падали, кувыркаясь, как подраненная птица, по склону и, в конце концов, затихли у ног влюблённого в вас героя. Уверяю, зрители бы плакали навзрыд…
Но тут в его кармане зазвонил мобильный телефон и он поневоле отвлёкся. А я задумалась, как это заявление расценивать? Как шутку, или комплимент?
– Валерия Михайловна! Если вы не против, может быть мы съездим на вокзал? Посмотрим, нет ли среди отъезжающих ваших попутчиков, – предложил он, закончив разговор.
Пришлось поспешить, но все же мы успели в срок. Поезд только подходил к перрону, а я уже убедилась, что Стаса и Влада среди пассажиров нет!
– Значит, нам суждено встретиться с ними, – задумчиво проговорил Константин Эдуардович.
– А вот и не обязательно, – возразила я ему. – Они вполне могли, вашим же путём, уехать на машине в Мурманск. Может быть, у них там дела. Они же мне не говорили, что возвращаются именно в Питер.
– Может быть, может быть, – рассеянно отвечал мне Красовский.
– А что мы теперь делать будем? – поинтересовалась я.
– Отдыхать, – улыбнулся он. – Конечно, если вы вдруг захотите сидеть неотлучно у телефона, и нервно заламывая руки, ожидать звонка похитителей, то я препятствовать вам не стану. Однако, посещение вчерашнего ресторанчика, думаю, более благотворно скажется на вашем самочувствии. Ну, а там по обстоятельствам.
И мы вернулись в Кировск. Вот только предложенные в «Имандре» шашлыки из осетрины и запечённые перепела не отвлекли меня от грустных мыслей о Сергее. Вполне возможно, что он сидит, прикованный к батарее наручниками, в доме, напротив ресторана. Голодный, грязный, может быть, даже его били. А мы здесь лакомимся деликатесами. А с другой стороны, что мне теперь из солидарности в рубище переодеться и голову пеплом посыпать? Это глупо. И я сосредоточила своё внимание на десерте.
Обед плавно растянулся во времени до вечера, и настала пора ехать домой. Константин Эдуардович решил составить мне компанию. С собой он прихватил из джипа не замеченный мною прежде кейс.
Сегодня я впервые увидела Красовского изумлённым. Он остановился перед входной дверью, как перед произведением искусства.
– Однако! ЭТО следует рассматривать не более, как условный символ, нежели реальную преграду, – он немного помолчал и добавил: – Валерия Михайловна! Я сейчас осмотрю вашу квартиру на предмет поставленных «жучков».
Я тихо-тихо открыла дверь, пропустила гостя вперёд, и вслед за ним на цыпочках вошла в коридор. Мы разделись в режиме сохранения тишины, что придавало нашим действиям ореол таинственности и заставляло кровь быстрей бежать по жилам.
Уже в комнате Красовский занялся таинственными манипуляциями. Он вытащил из кейса какой-то смешной приборчик и стал им водить по сторонам. Довольно скоро я поняла, зачем эта игрушка и отправилась на кухню поставить чайник.
Вода уже вскипела, а Константин Эдуардович возился, имитируя шпионскую деятельность.
