Далеко за полночь девушка закончила шить занавески для трёх больших окон зала корчмы. Голубой лен оторочила синей тесьмой, сделала витые подхватки, поверху вместо люверсов вырезала круглые отверстия и обметала их тоже синей тесьмой.
"Дело осталось за карнизами. Завтра надо дать задание плотнику",– подумала Машка и, наскоро помывшись, юркнула в кровать, где моментально провалилась в сон.
Глава 7
Утренняя побудка была нестандартной: будильник почему-то попискивал. С трудом отлепив голову от подушки Машка обозрела комнату, её взгляд упал на Чудика, крутившегося у подножия её кровати и выражавшего своё недовольство то кошачьим попискиванием, то щенячьим повизгиванием.
Ээээ…мдааа! Не приснилось, однако!
Рухнув обратно на кровать, Машка полежала ещё пару минут в какой-то прострации, затем, набравшись духу, встала. Напевая себе под нос: "нам некуда деться с подводной лодки, а надо идти завоевывать мир" , пошла приводить себя в порядок.
По плану, ей надо было с Пелагеей сходить на рынок, посмотреть где, что, как и почем, закупиться овощами, фруктами, крупами, мукой маслом, яйцами. Ну и мясом. Да побольше, побольше! Так как имелся один оглоед обедающий по шесть раз в день!
Надо ещё прицениться к одежде, так как из таковой была только юбка, которую презентовал дядька Еремей. Денег пока не было, но у Машки уже были идеи, как их заработать. Курточку пришлось припрятать, так как ее гринписовские призывы на английском языке крупными зелеными буквами, начертанные по всей спине, совсем не вписывалась в реалии местной моды, а у рубашки пришлось отрезать второй, оставшийся после кустов, рукав.
Так как рано утром было прохладно, то Машка накинула на плечи оренбургский платок, предназначенный в подарок бабушке.
"Где та бабушка теперь,"– взгрустнулось Машке. Она тряхнула головой, отгоняя невеселые мысли.
Город просыпался рано. Ещё полностью не взошло первое солнце которое называли Ярое, а уж в сторону рынка сноровко спешили зеленщики с тележками, полными связками укропа, петрушки, щавеля; проносились припоздавшие слегка селянки с большими корзинами овощей на продажу, из домов выплывали степенные помощницы -стряпухи, спешившие на рынок первыми закупиться, чтобы успеть купить куски мяса получше да пожирнее. Поток купи-продаев все увеличивался по мере того, как Машка и Пелагея приближались к рынку. Шум на базарной площади стоял неимоверный. Но Машке было не привыкать: тот кто побывал на московских рынках, где кавказские джигиты громогласно и витиевато заманивали купить именно их спэлые пэрсики, тот не растеряется в толпе славянских торговцев. Не их стезя!
Пелагея, словно ледокол, рассекала своей мощной грудью толпу, и та отметалась в кильватер подобно поверженным льдинам; за ней следовала Машка -лодочка на канате. Когда достигли прилавков с товарами, то девушка стала внимательно прислушиваться к тому, как Пелагея торгуется, сколько стоит тот, или иной товар, сколько можно сбросить при торге. При этом крутила головой по сторонам рассматривая снующих туда сюда жителей города, и часто ловила на себе удивленные взгляды. В толпе смугловатых, темноволосых жителей Славля золотоволосая Машка выделялась сразу, привлекая своей необычностью. А ещё и необычная пушистая шаль на плечах!
Скупив необходимые продукты, Пелагея отошла к деревянному ограждению рынка, где переминались с ноги на ногу несколько подростков с пустыми тележками в руках, поджидая работодателей. Кликнув одного из них, она подвела выбранного пацана к Машке, караулящей полные корзины. Парнишка споро нагрузил тележку и повез продукты по названному адресу, не дожидаясь хозяек.
