Увидев то, что осталось от входной двери и заметив бойцов, бабушка охнула.
– Раз все наконец-то в сборе, я начну, – сухо сказал гость. – В районе вашей усадьбы зафиксирован мощнейший несанкционированный всплеск Благодати. Предположительно, шестого уровня. Должен напомнить, что за бесконтрольное применение Благодати полагается неизбежное наказание. Что здесь произошло, и кто использовал дар?
Корф уставился прямиком на отца. Тот хладнокровно выдержал взгляд и пожал плечами:
– Понятия не имею, о чем вы.
Гость дотронулся до медальона.
– Артефакты не ошибаются, Николай Владимирович.
– Боюсь, все же произошла какая-то ошибка, Вальтер Макарович, – любезно улыбнулся отец. – В нашей усадьбе все спокойно.
– У меня нет времени на игры! – Корф снял с шеи медальон и демонстративно вытянул руку. – Здесь все фонит остатками силы!
– Вы в доме рода, обладающего даром, – парировал отец. – Конечно, мы фоним.
Вальтер Макарович кисло улыбнулся.
– Выброс силы произошел примерно пять часов назад. Еще один – гораздо слабее – буквально только что. Это зафиксировали артефакты слежения аж во Всеволожске! – Он уставился на моего отца в упор. – Прошу, не заставляйте меня применять специфические методы допроса. Вам известно, что я способен вытянуть правду против воли. Николай Владимирович, будьте благоразумны. Расскажите, кто применял силу и зачем.
Я затаил дыхание, судорожно соображая, как поступить. Отец будет до последнего стоять на своем, но это могло лишь разозлить Корфа. Выдавать папу нельзя ни в коем случае – это обезглавит семью, и все станет еще хуже.
Взять вину на себя и понести наказание вместо родни? В сознании всплыли воспоминания прежнего Миши о страшилках про застенки Тайного департамента – оттуда мало кто выходил живым…
А может…
– Я виноват, ваше превосходительство!
Корф с интересом уставился на меня и опустил кулон.
– Поясните, юноша.
Отец укоризненно покачал головой, но я едва заметно махнул рукой, призывая подыграть мне. Лучше я придумаю правдоподобную историю, чем позволю этим ищейкам лезть к нам в головы. Спасибо, мне за сегодня уже хватило.
– Моя вина, – тараторил я, пользуясь тем, что привлек внимание. – Благодать действительно пришлось применить, но это потому, что я упал с лошади. Наездник из меня так себе, ваше превосходительство, – я смущенно отвел взгляд, стараясь выглядеть виновато и убедительно. – А после вести о смерти Петьки так и вовсе раскис. Отвлекся и…
Вальтер Макарович слушал меня, не проявляя эмоций.
– Пришлось подлатать Михаила, – подхватила Оля. – Хребет перебил, счет шел на минуты.
Умница моя! Мы с сестрой обменялись быстрыми взглядами, и она едва заметно кивнула.
– Вы могли бы вызвать лекаря, – удивился Корф. – Мне известно, что в Ириновке есть фельдшер.
– Какого-то недоучку с десятым рангом я к своему сыну не подпущу! – возмутился отец. – Сами справились, как видите.
Ищейка снисходительно улыбнулся.
– Красивая история. Если я сейчас вызову конюха, он это подтвердит?
Отец улыбнулся, но не ответил.
– Он подтвердит? – с нажимом повторил Корф.
В гостиной повисло молчание. Лишь ветер свистел в выбитых окнах.
Корф вздохнул.
– Ладно. Устроим очную ставку.
– Я ведь уже сознался, что применил Благодать, – отец подался вперед и уставился прямо в глаза тайному советнику. – Сожалею об этом и готов понести наказание. Однако прошу принять во внимание обстоятельства.
Корф покинул кресло и принялся вышагивать по комнате. Под его грубыми ботинками хрустело стекло.
