– Мотор! – скомандовал начальник и внутри меня все оборвалось. Перед глазами поплыло. Я никак не могла понять, что там передо мной написано. Наконец-то спустя какое-то время я смогла сконцентрировать внимание и поздороваться с будущим зрителем.
– Стоп! Семенова! Ты будто перед казнью! Чего ты так боишься?
Я посмотрела вбок, на Прохорова и это, почему-то, придало мне сил. Он все также излучал тепло и мягко улыбался мне. И я начала говорить, уверенно и внятно.
– Молодец, Семенова! – прокричал начальник. – Было бы прекрасно, если бы ты начинала говорить после команды «мотор».
Я повторила то же самое в нужное время. Начало было идеальное. Потом во мне вновь проснулось чувство страха и все пошло под откос. В общем, начав в 13, мы закончили снимать в 14:20. Обычно съемки длились около 30-40 минут, но со мной получилось по-другому. Сколько я выпила воды за время съемки! И так долго говорить мне еще никогда не приходилось. Текста было не так уж много, но учитывая то, что читать его мне приходилось не один раз, в сумме получалось довольно много. Я то заикалась, то терялась в тексте, то забывала произнести фамилию коллеги, один раз даже исковеркала фамилию Симовой, произнеся ее как: «Елена Симонова». Что удивительно, так то, что свой текст я прочла сразу же без запинки. Просто я его помнила практически наизусть и почти не смотрела на бегущую строку. И чем ближе к завершению, тем увереннее я себя чувствовала. Я понимала, что вот-вот съемка закончится и я смогу выйти из этого помещения. И постепенно я осознавала важность происходящего, что я вот-вот попаду на экраны. Меня увидят миллионы! И это чувство необыкновенно. Страха я уже почти не ощущала. Особенно твердо прозвучали мои заключительные слова:
– Ника Семенова. Your-news. Специально для вас.
Глава 4. Расследование начинается
Когда я встала, то немного покачнулась влево. Ко мне подбежал Петр и стал немного придерживать:
– Ника, ты молодец! С тобой все хорошо?
Я кивнула головой и немного улыбнулась.
– Ну как?
Еще минуту назад голос, звучащий довольно сильно и уверенно, стал тихим и даже несколько более тонким. У него вырвался смешок:
– Говорю же, что молодец! Или ты не веришь моим первым словам? Ты хорошо справилась. Сама увидишь в 15 часов. Теперь нашей группе операторов нужно все склеить и обработать. Ты свою работу закончила!
– Нет, мне еще в тюрьму надо!
Петр не ожидал такого ответа:
– Зачем тебе в тюрьму? К кому? – он тут же осекся, – прости, я не должен был спрашивать! Это уже профессиональная привычка!
Я постепенно приходила в себя. Меня позабавил тот факт, что он решил будто я собралась к какому-то родственнику, который сидит в неволе.
– Ничего! Это не то, о чем ты подумал. Мне нужно туда по работе.
– И ты пойдешь с ней! – услышала я голос начальника за спиной. Во мне уже постепенно просыпалось собственное «Я».
– А подслушивать нехорошо! – сказала я шутя.
– Кто тут подслушивает? – догнал он нас и поравнялся со мной. – Говорить надо тише, а то хоть уши затыкай!
Сказав это, он обогнал нас и пошел своей дорогой.
– Ты мне расскажешь, зачем нам в тюрьму? Я еще на свободе погулять хотел! Семью завести! До внуков дожить!
– Сначала невесту найди, чтобы детей заводить! Внуков! – засмеялась я.
Окончательно придя в себя, я поняла, что он до сих пор придерживает меня за талию.
– Спасибо, Петь, я уже в порядке! – сказала я, освобождаясь. Хотя у меня теперь ужасно болела голова, казалось, будто кто-то с огромной силой сдавливает мои виски.
