Ты всегда хотел сделать мою жизнь лёгкой и беззаботной, чтобы я была счастлива и ни в чём не нуждалась. Спасибо, тебе, сынок! Хотел построить мне дом, чтобы не спускаться по ступенькам.
Родной мой, я сильная и счастливая! Благодарна небесам за это! Когда-нибудь ты поймёшь меня, сынок! Просто, и у меня одна жизнь, как у всех. Не осуждай, пожалуйста! Любовь нельзя загасить, можно только умереть. Это точно.
Я отдала всю себя вам, моим детям, как смогла. Теперь горжусь вами!
Спокойна, что вы всегда рядом и помогаете друг другу. Что ты, родной, никогда не забудешь могилы своих предков. Посидишь, покуришь на могиле деда и мысленно поговоришь с ним. Это так правильно, и по-мужски скупо…
Ты сказал мне:
– Не сейчас, мама! Может, когда-нибудь я пойму тебя.
Сынок, я сделала правильный выбор, не ошиблась! Жизнь сама расставляет всё по своим местам. И я буду ждать до конца своих дней, когда ты поймёшь меня, сынок!
Часто, во время необычных событий жизни, в моей памяти всплывает образ старой цыганки, с которой пересеклись наши пути в поезде.
В далёком семьдесят четвёртом мы, студентки, спешили домой на короткие каникулы. Весело болтали, вспоминали, как волновались перед экзаменами, а теперь наслаждались отдыхом и предвкушением чего – то необыкновенного. В юности каждый день приносит трепет в сердце и ожидание чуда. Семнадцать лет!
Расположившись с подругой в вагоне на нижней полке, продолжали посмеиваться друг над другом. Напротив нас сидела старая цыганка, очень колоритно одетая, внимательно посматривала прищуренным взглядом в нашу сторону. Рядом с ней, поблёскивая чёрными глазёнками, суетилась девчушка лет пяти. Она была такой хорошенькой! Тёмные кудряшки волос постоянно закрывали обзор. Смешно морщась, девчушка отбрасывала волосы назад, улыбалась нам. Мы начали играть с ребёнком. Цыганка улыбнулась и продолжала внимательно смотреть на нас.
Неожиданно она предложила подруге рассказать о её жизни. И сразу стала говорить, просто глядя в глаза. Рассказ начала о прошлой жизни, чем поразила меня, так как всё совпало. Дальше, конечно, предсказала будущее. Всё это говорила спокойно, не повышала голоса, не делала каких-то магических знаков. Смотрела на неё и рассказывала, как сказку внучке.
Я никогда не останавливалась, всегда отшучивалась, что сама знаю своё будущее, если цыганки предлагали погадать. А эта бабушка заинтриговала меня. Так просто, без карт и не глядя на руки, смотрела на подругу и тихо говорила.
Внучка притихла и только поглядывала на меня, ожидая продолжения игры.
Так же неожиданно цыганка замолчала и стала смотреть в окно. Меня распирало любопытство. И первый раз в жизни, я попросила её рассказать обо мне. Старая цыганка посмотрела на меня, не отводя взгляда какое-то время, а потом сказала:
– Тебе не буду.
– Почему?
– Не буду!
Этот ответ ещё больше распалил моё любопытство.
Цыганка уложила спать внучку. А мы сидели притихшие, смотрели на неё и уже не смеялись. Ехать нам надо было девять часов. Я периодически просила цыганку рассказать, но она даже не отвечала мне.
В юности всё происходит быстро. События меняются стремительно! Конечно, я забыла этот случай в вагоне. И только, когда в моей жизни наступает момент кардинальных изменений, образ старой цыганки всплывает в памяти.
Всё время думаю: « Что же такое она увидела во мне?»
И эти воспоминания, как ни странно, предают мне уверенности в принятии очередного решения. Кажется, что меня ожидает что-то впереди такое, для чего я пришла в этот мир. Поэтому живу полной жизнью, не боюсь перемен и стараюсь оставаться такой же в душе, как тогда, в семнадцать лет.
