В красном стане. Зеленая Кубань. 1919 (сборник) - страница 6

. Большевистские карнавалы бывали опасны для самих их организаторов! Летом 1920 года последовала очередная офицерская регистрация, на этот раз весьма глубокая, захватывавшая и тех, кто уже два года служил в РККА. Автор вновь на весьма опасной грани, но сослуживцы освобождают его от угрозы разоблачения. Феномен регистрации отмечен во многих мемуарах. Офицеры не у дел, без привычной среды, без средств к существованию оказываются весьма податливы на всякого рода устрашения. Например, перспектива высылки на север очень быстро склоняла к позорной петиции в пользу советской власти, которую готовы были подписать многие регистрируемые. Революция вообще умела заходить с «неудобной» стороны.

Воюя два года, видя противника на фронте, видя пленных, Савченко вдруг очутился в русской, но вражеской, да еще и победившей армии. Ему остро интересно узнать, чем она живет, чем отличается от привычной ему военной среды. Мемуарист высказывает тонкое соображение: «…воюя с большевиками, не видел настоящего большевика. В бою ведь не видишь человека».

Он замечает, что комсостав из прежних офицеров циничен и уверен в скором падении той власти, которой служит. Давно состоящие в РККА офицеры убеждены в том, что к моменту «развешивания на фонарях» комиссаров вполне успеют оказаться единственной организованной силой. У одного из таких георгиевский крест на брелоке для часов. И в то же время генштабист поет гимны «универсальной республике», офицеры мечтают о военном марше в Венгрию, пьют за революционера Петра Великого. «Коммунизм – для простого народа», – легко говорят в своем кругу красные командиры. В импровизированном салоне сходятся недавние штаб-офицеры и комиссары, идет крупная карточная игра. Притихшие местные «тузы» послушно проигрывают большие суммы новым хозяевам жизни. Здесь яства, дамы, карты – все то, что так не соответствует революционной улице и казарме.

Наряду с этим автор слышит и правдивый рассказ победителя поневоле. Полковник, взятый в РККА, одерживает серьезные победы над белыми со своей дивизией. Хотя сам им не рад. Но полки, как назло, послушные, солдаты хорошие, комиссар все время рядом. Он сердцем с белыми и не боится вести об этом рискованный разговор. Однако судьба вывела его в красные победители. В воспоминаниях А. И. Деникина в качестве близкого по содержанию примера приводится случай с пленением красного артиллериста, недавнего офицера. Вопрос: почему так хорошо стреляли по нам? Ответ вполне искренний: профессиональная привычка.

В офицерских разговорах, участником которых становится мемуарист, всплывают интереснейшие сюжеты. Так, кавалерия считается ненадежным родом войск, хотя и одержала недавнюю победу на Юге. Много говорится о мнимой или реальной измене Думенко. Будучи белым, наш герой сражался с Конно-сводным корпусом и слышал о его записке белым с заявленным о нежелании драться с казаками. Как будто генерал В. И. Сидорин, командовавший Донской армией, хотел одним ударом покончить и с думенковцами, и с буденовцами, и потому удерживал Думенко от перехода, выжидая удобного момента. При этом высокий чин из фронтовой инспекции кавалерии утверждал, что якобы начштаба Донской армии генерал А. К. Кельчевский, в свою очередь, вел переговоры с красными о сдаче Донской армии, так как из-за конфликтов с Главным командованием казаки готовы были головами офицеров купить мир и прощение. Не обсуждая достоверности всех этих разговоров, отметим, что они ведутся красным начальством довольно свободно. Вопрос о том, что же дальше, видимо, возникает и у бывших офицеров, которые прочно связали свою судьбу с красными.