– А вот почему, – спросил я, – у нас самая богатая страна в мире, а мы со своей семьёй живем в тесной комнатушке, а у Ленина была своя отдельная комната, и у них в семье у каждого были свои комнаты, книги они читали в просторной гостиной, а кушали в столовой? Они тогда жили богаче, чем мы сейчас?
Мой куратор как-то вдруг задёргался, дернул какой-то рычаг, резко нажал на педаль газа, машина дернулась и заглохла.
– Запомни раз и навсегда, пацан, – жёстко сказал он, и глаза его стали колючими, – я этого не слышал. Если еще брякнешь где такое, то твою семью могут в лагеря упрятать, а тебя, гадёныша, к стенке поставят. Мы не заграница какая-нибудь, у нас детей за здорово живёшь расстреливают. И ты не лезь в петлю. Иногда думай о том, что говоришь, понравится ли это тому, с кем ты разговариваешь. А твои слова – это вредительство. Продумай, на чью мельницу ты воду льёшь.
Он снова завёл автомашину, и мы поехали дальше, не проронив ни слова.
Скоро Москва закончилась и началась такая же местность, как и в окрестностях нашего города. Столичность жизни наблюдается только в столице, а вне её – всё одинаково.
Дорога была относительно хорошей, потому что асфальт был местами неровный, и водителю приходилось притормаживать, чтобы не влетать на полном ходу в яму. У дорожного указателя «Поскребыши» мы повернули налево и поехали по лесной дороге отменного качества. Понятно, что машины здесь ездят не так часто, как по главной трассе.
С этой дороги мы свернули направо и подъехали к воротам в бетонном заборе, уходящем вправо и влево. Слева от ворот было какое-то небольшое здание с окошечком в сторону подъезда и простой деревянной дверью. Слева от двери висела какая-то вывеска с названием, выполненная в красно-золотых тонах.
Из дверей вышел человек и проверил документы у моего сопровождающего. Всё оказалось в порядке. Нам открыли ворота, и мы въехали внутрь.
За забором ничего примечательного не было. Пятиэтажное здание квадратного типа, хозяйственные постройки и вокруг сплошной лес.
Мы зашли в большой вестибюль, и я остался стоять посредине. Маленький мальчик в красных шароварах.
Через несколько минут подошла какая-то женщина, взяла меня за руку и повела в столовую. Там мне принесли стакан молока и булочку. Булочка была очень мягкая и ароматная, я таких раньше не ел, а молоко так себе. У нас молоко было лучше.
После небольшого завтрака мы пошли куда-то по коридору и оказались в большом зале, где бегала стайка ребят моего возраста. Я был последним, плебей в красных штанах с начесом. Почему я так говорю? Потому что все дети были одеты богато по тому времени, в новеньких костюмчиках и платьицах. Всего нас было пятнадцать человек. Десять мальчиков и пять девочек.
Нас выстроили в шеренгу, и я оказался разделителем между мальчиками и девочками. Все ребята потихоньку хихикали, глядя на меня. Я и сам понимал, что выгляжу несколько глуповато в этой одежде, но другого ничего не было и забиваться в угол я не стану. Пусть завидуют, что у них нет таких штанов, как у меня.
Наконец, в зал вошли человек десять взрослых. Самым главным был мужчина с седыми усами.
– Начнём с девочек, – сказал он. – Девочки, кто из вас хочет стать такой же, как Зоя Космодемьянская? – спросил он.
Лес из пяти рук сказал, что они все «за». А что? Мы все знали героев прошедшей войны, которая закончилась всего лишь одиннадцать лет назад.
