В лапах Ирбиса - страница 8

– Может врача? – Продолжил незнакомец, озвучив интересное предложение. Я все свои диагнозы знаю, изучила вдоль и поперёк, только озвучить это не могу, хоть и хочется, чтобы хоть так быть ближе к медицине. Сфокусировала взгляд, устанавливая зрительный контакт. Его я вижу впервые. За пятьдесят, крепкий, подтянутый, сразу видно следит за собой. Волосы каштановые, с проседью. Одет просто, неброско. Смотрит на меня пристально, добродушно, с искренним волнением, нахмурив густые брови над своими очень красивыми голубыми глазами, которые компенсируют все огрехи в его внешности. Нос у него был сломан несколько раз точно, а от левого уголка рта идёт небольшой шрам, но очень говорящий, скорее всего он был в этом месте разрезан. Пока я соображала, он отбросил сигарету, которую я не заметила сразу, в урну, и решительно приблизился, протягивая руку, чтобы прикоснуться к моему плечу, скорее всего. Сама не заметила, что никак не реагирую на его слова и действия, а надо. Моментально пришла в себя, выдав реакцию, ставшую хронической.

– Со мной всё в порядке. Спасибо. – Поблагодарила, попятившись, увеличивая дистанцию.

– Не похоже. – Слишком строго произнёс он, нахмурившись ещё больше. Добродушность поубавилась, смешавшись с тревогой и суровостью.

– Мне лучше знать. – Намеренно отключила вежливость. Мне не нравилось его лишнее внимание. Он лишь ухмыльнулся правым уголком рта, пройдясь по мне взглядом как рентгеном.

Я в последний раз бросила взгляд в сторону машин и, больше не посмотрев на незнакомца, поспешила домой, в свою крепость.

Мой домик находился в лесу, недалеко от посёлка, но только знающий эти земли мог найти это место. По документам я зарегистрирована у местного алкаша, и все думают, что я действительно живу в его доме, даже он. Здесь я приходила в себя, зализывала раны и училась жить заново, адаптировалась к своим страхам и заново привыкала к общению с людьми, обдумывая каждый новый прошедший день, вспоминая с кем и о чём разговаривала, и как мой собеседник на меня смотрел, что было в его глазах и движениях настораживающего или предупреждающего. Здесь я попыталась всё забыть. Только моя психика оказалась слишком изувеченной. Прошло два года, но фантомные ощущения преследуют меня до сих пор. До сих пор я чувствую его в себе и во сне, и наяву. Я перестала себя убеждать, что справлюсь с этим, приняла и смирилась. Привыкла насколько это возможно, перестала реветь от сопутствующих воспоминаниям ощущениям.

Никто не знает где я живу, а найти это место непросто. У меня есть пара дней в запасе, чтобы собрать вещи, определиться с дальнейшим курсом, продумать и подготовиться снова начать всё заново. Жаль, что придётся уехать, а точнее исчезнуть, но слишком много незнакомцев появляется в этом маленьком посёлке, слишком много чёрных иномарок, слишком много «слишком». А я и так привлекла к себе внимание. Пусть сейчас все молчат, но вечно это не продлится. Затишье никогда не бывает постоянным, и я не собираюсь дожидаться бури.

Не стала предупреждать на работе, что не выйду. О том, что уезжаю, сообщу уже сидя в автобусе или поезде, как получится. На память обо мне им останется моя трудовая с единственной записью, после которой они могут писать всё, что угодно. Мой внезапный отъезд будет им поводом для обсуждения на ближайшее время, раз с приездом незнакомцев сорвался.

Сломала и выбросила симку. Начала собирать вещи, обдумывая, куда ехать. Ответ один – как можно дальше, в очередную глушь, где меня никто не найдёт, не узнает и не станет всматриваться на фото в паспорте. Меняя жизнь, я не стала менять внешность, надеясь, что покойницу искать не будут, а зря, больше этой ошибки я не допущу, да и с фото в очередном паспорте на меня смотрит блондинка.