Нагибин слегка улыбнулся и пояснил:
– Подниматься на борт не надо. Все можно сделать из-под воды. – Он нарисовал два кружочка на корпусе ледокола ниже ватерлинии. – Это водозаборники. Они нужны для охлаждения двигателя. А в них мы запустим вот такие штучки. – Нагибин сунул руку в карман куртки, извлек два поблескивающих прозрачных силиконовых шара размером с грецкий орех и катнул их к Саблину и Сабуровой.
Те принялись их рассматривать. Лицо Саблина просветлело, когда он понял, в чем дело.
– Хитро придумано, – согласился капитан-лейтенант. – Запускаем в систему охлаждения шары, начиненные стальной стружкой. Она вмиг разворотит помпу. На ремонт уйдет уйма времени.
– Не стальной стружкой, а титановой, – уточнил контр-адмирал Нагибин, любивший ясность во всем. – Для надежности вы выведете из строя еще и руль судна, но уже при помощи самой банальной взрывчатки. Портативные кумулятивные мины уже доставлены на лед. Мой план таков. Сперва под воду спускаются Сабурова и Зиганиди. Вы просто обследуете акваторию в районе стоянки ледокола. Если даже гринписовцы вас обнаружат, то обвинить ни в чем не смогут. Никто не вправе запретить человеку просто плавать с аквалангом там, где такое развлечение не запрещено. Убедившись в том, что у них нет средств обнаружения пловцов, вы возвращаетесь. Тогда под воду вместе с диверсионным снаряжением уходит каплей. Он устанавливает взрывчатку на руль, запускает силиконовые шарики в систему охлаждения силовой установки. Вот и все. Этим мы сможем сорвать акцию и не засветиться.
– Не засветиться, как я понимаю, это главное условие? – уточнил Саблин.
– Естественно, – подтвердил контр-адмирал.
– Похоже на мелкое вредительство. – Николай Зиганиди усмехнулся.
– А ты, старлей, хотел крупного, да? С кораблекрушением и жертвами? Этим как раз и собрались заниматься ребята из «Гринпис». Их задача – подорвать добычу углеводородов в Российской Федерации. А мы ответим мелкой, зато эффективной диверсией.
Саблин сидел задумавшись, а затем произнес:
– Не думаю, что из средств обнаружения у них на борту есть что-то более серьезное, чем эхолот. А при помощи этого прибора аквалангиста от тюленя не отличишь.
– Верно рассуждаешь.
Капитан гринписовского ледокола стоял на мостике и осматривал льды через бинокль с запада на восток. Лиловыми бликами отливали линзы. Сколько он ни всматривался в белое безмолвие, но так и не обнаружил хоть каких-то признаков присутствия техники или людей. Капитан удовлетворенно опустил бинокль, вытащил из кармана плоскую металлическую фляжку, свернул винтовую пробку и сделал небольшой глоток.
Откуда ему было знать, что за торосом, расположенным на самом краю пакового льда, в полутора кабельтовых от ледокола находятся российские боевые пловцы. Погружаться в холодных арктических водах – занятие рискованное. Главным образом из-за опасности переохлаждения. Поэтому Николай и Катя надели под утепленные гидрокостюмы по две пары толстых шерстяными свитеров, такие же носки и теплое белье. Конечно же, воздух, заключенный между шерстяными волокнами, увеличивал плавучесть. Чтобы ей противостоять, им пришлось взять с собой и балласт – свинцовые пластины.
Саблин в белом маскхалате, надетом поверх гидрокостюма, по-пластунски поднялся к вершине тороса и глянул на ледокол. На палубе царило спокойствие. Слышно было, как мерно работала силовая установка, производящая электричество для жизнеобеспечения судна.
